Жест Лицедея (СИ)

— Давай к делу. Мы же сюда пришли, не выпить и перекусить? Что ты хочешь здесь выяснить и как? — она поднесла сигару к моим губам. — Попробуй — приятный табак.

— Для начала я хочу просто осмотреться. Понять, что это за место. Я имею в виду не только «Красные Карибы», но и ближайший кусочек Неглинной. И еще я загляну в «Небесный Свет», обязательно посмотрю, что там, — я кивнул в сторону окна, напротив которого виднелась часть салона модной одежды Троцкой.

— Ты пойдешь туда?! — эта идея «маме» явно не нравилась.

— Да. Только не надо на этот счет волноваться. Меня там никто не узнает, — заверил я, намереваясь использовать «Маску Эсхила». — Скоро поймешь почему.

«Лангусты по-кубински» чуть сладковатые, пряные оказались необычным, на редкость вкусным блюдом — мне пришлось «помочь» Ирине с его поеданием. И мой коктейль, и ее ром мы пили пополам: графиня очень эротично посасывала соломинку в моем высоком бокале, украшенном ломтиком лимона и ярко-желтым цветком. Я же приложился к глиняной чашечке с ее ромом — здесь подавали именно так.

Когда мы насытились и по телу разлилась легкая теплая истома от напитков, я сказал:

— Теперь смотри, детка, на меня и не пугайся!

Ирине нравилось, когда я называл ее «деткой»: тогда она меньше комплексовала своими тридцатью шестью годами. Она замерла, вся в готовности, не сводя с меня глаз и потянувшись рукой к рюмочке с ромом.

Из имевшихся у меня заготовок я выбрал «Цирюльника» — невзрачный такой образ как раз подходил для моего замысла. Тот парнишка, кажется по имени Леня, щупленький, совершенно обычный, серенький как мышонок: пройдет мимо — не заметишь.

У Ирочки, разумеется, ротик округлился. Конечно, нихрена себе, ей юбку задирает как-то неизвестный паренек с прищуром нагловатых глаз.

— Как тебе такое, детка? — хохотнул я.

— Охренеть! — да, научилась графиня разговаривать и с такой интересной лексикой.

— Вот в таком виде Троцкая меня точно не спалит и я прогуляюсь немного по ее салону. Может там будет что-то интересное, — известил я и быстренько вошел в меню, чтобы проверить свои магические ресурсы. Тык, тык, тык…

Уровень Здоровья 77

Физический Уровень 63

Ментальный Уровень 67

Богоугодность 36

Уровень Шарма 25

Магическая Энергия 974

Магические школы 4+

Отлично! И шарм 25 — это вам не минус три! Какой же я славный малый! Себя надо любить — снова говорю вам об этом как маг! Любить, но не зазнаваться. Энергия 980… По моим прикидкам ее должно хватить более чем на два часа поддержания несложного образа «Школы Лицедея». На всякий случай я засек время, бросив взгляд на часы возле бара: 13:37. Вот и посмотрим сколько потратиться после моей прогулки. Все-таки я эту технику неплохо прокачал, она стала намного менее энергоемкой. Из любопытства я даже пробовал натягивать на себя образ толстяка-Лапина. Да, были заметные подрагивания, но в целом если без близкого контакта с оппонентом, то вполне годно. Жаль, что псевдо-Лапина на Ирине не испытал — от было бы забавно посмотреть на ее реакции. Этак подойти «Лапиным» и сказать с нежностью: «Моя девочка, как скучаю. Пойдем займемся любовью…».

— Саш, я от этого меньше волноваться не буду? Вдруг что-то пойдет не так? — «мама», будто не совсем доверяя глазам, потрогала мои руки, потом коснулась «чужого» лица.

— Все пойдет так. Можешь даже здесь потрогать, — я переместил ее ладонь себе между ног. И предупредил: — Однако достоинство тут всецело мое. Не вижу смысла менять, — я рассмеялся.

— Пошляк, — прошептала она, приблизившись ко мне. — Хочу тебя.

— Хочешь в новом облике? Завел этот мальчик? — мой воин нетерпеливо дернулся — он готов принять бой.

— Я же знаю, что там ты, — она слегка сжала мою твердь. — Только других мальчиков мне не надо.

— Но впечатления же иные, свеженькие. Да? — мне нравится, как она трогает там. «Мама» становится развратницей. Я сделаю ее такой, какой желаю видеть свою женщину.

— Да… — выдохнула она.

— Мы с этим потом поэкспериментируем. Знаю, ты полюбила эксперименты, — я хочу ее прямо сейчас.

— Да… — она облизнула губы и многозначительно улыбнулась.

Вот такая Ирина мне нравится — это Моя Ирина. А негритянке, кстати, я бы засадил. Особенно той, что сейчас обслуживает соседний столик. Мне кажется ее большие, эротично выпученные глаза просто бы лопнули от удивления и удовольствия. А этот губастый ротик с наслаждением выкрикивал мое имя. Во славу Перуна-Алладина на земле и на Небесах! И не подумайте дурного — это было бы просто разовым актом глубокого познания. Но Ирина Львовна для меня превыше всего.

— В общем, я пошел на дело, «мама», — я поцеловал в губы и встал из-за столика.