Жестянка

— Да подождите вы, маршал! — рявкнула Кретова.

Проклятье, как же не хочется воевать! Однако жизнь и работа на Жестянке дала мне весьма определённый опыт: ночное пришествие неизвестных никогда не бывает добрым визитом, ночами хорошие дела не делаются. Мы же находились в ситуации, когда можно было ожидать чего угодно. На меня опять напала ночная жуть. Странное дело — на боевых, в действительно опасной ситуации всё нормально: руки не дрожат, коленки не трясутся, а мысли не скачут. Все рефлексы в норме, стреляю быстро и точно, замечаю вовремя, бегаю и укрываюсь качественно. А вот в мирной обстановке... Всякая чушь в голову лезет, скоро начну всякую нечисть опознавать.

— Ребята, но там ведь нельзя проехать, скалы!

— Ты уверен? — с готовностью ответил мне штурман. — Мы туда не ездили. Есть ли вообще эта каменная стена и насколько она неприступна?

— Разведданные от Деда, — напомнил группер.

— И что дальше? А у Деда они от кого? От Волкова! — бойко напирал Пикачёв. — Тот же Волков уверял, что и с юга к станции подойти нельзя, а эти прошли! — Спика показал большим пальцем в сторону привокзальной площади, где под слоем дёрна упокоилась германская разведгруппа.

— Стоп-стоп! Не суетимся, парни, — Кретова опустила карабин к ноге. — Так. Колёс на Пятисотке не осталось. Мог Казанников с какой-то целью отправить к нам второй глайдер? Думайте быстрей!

— Не мог, — торопливо ответил я. — Владимир Викторович гарнизон без транспорта не оставит. Да и ночью... Наших следов на грунте не разобрать, а для всех остальных трек неизвестен.

— Я себе едва глаз не выбил веткой, а тут в паре метров по темноте ничего разглядеть нельзя, — вспомнил штурман. — Перед встречей с саблезубом. А уж ночью...

— Говорил тебе, не высовывайся зря, — не преминул я поворчать.

— Да ладно, не нуди. Короче, Дед скорее отправил бы поутру пинками двух самокатчиков, чем ночью гравилёт.

— Логично, — кивнула Кретова, опять поднимая к плечу СКС, и почти сразу заявила: — Мальчики, а огней уже два!

— Вообще зашибись! — зло ответил я. — Значит, это не гравилёт, и гунны всё-таки явились.

— Какие ещё гунны? Рубин, не говори загадками, — потребовала она.

— Да я так, образно...

— А ты попробуй без образов!

— Если без образов, то это пожар, а не фары, — сообщил я через минуту. Горит что-то, даже разгорается.

— Думаешь? — с сомнением спросила Кретова.

— Во всяком случае, это не движущийся транспорт, позиция по горизонту не смещается…

Через десять минут уже и без оптики можно было определить, что это действительно пожар. Вот и зарево появилось, полыхает сильно.

— И всё равно, не понимаю, не лес же так горит... — заявил я. — Так! Пошли в диспетчерскую! Спика, тащи свою штурманскую карту с набросками! И компас давай, определяться будем, раз уж раньше этого не сделали. Ирина, давай свет!

Склонившись над столом, мы кое-как совместили разрозненные листки бумаги, определили стороны света, наше местонахождение и пеленг на таинственный источник света.

— Да это же Переделкино! — воскликнула Кретова, тыкая пальцем в бумагу и оглядываясь на дверь.

— Верно, больше нечему! — с каким-то азартом поддержал её Спика. — Пошли!

Расстояние между горящими объектами определить было сложно. Понятно, что горят не соседские дома, вряд ли огонь мог перелететь на такое расстояние, не затронув по пути другие постройки. Значит, это поджог.

— В принципе, там же река в двух шагах, — негромко заметил я. — Народу много, наверняка проснулись все. Если передавать полные вёдра по цепочке...

— Если только в самом начале. Так и было, у них почти получилось затушить, помните, когда огонёк погас?

— А как же, помним, — ехидно ответил я Пикачёву. — Фары, фары...

— Что я должен был подумать первым делом, по-твоему? — взвился штурман. — О самом опасном и подумал.

— И правильно сделал, — успокоила молодого Кретова. — Как думаете, это бытовуха или поджог?

Отвечать мы со Спикой не торопились. Ветра почти нет, во всяком случае здесь, на станции. А как в городке? Чёрт его знает, всё может быть, хотя такой пожар больше похож на умышленный поджог.

— Опытных пожарных среди нас, насколько я знаю, нет, чтобы утверждать наверняка при минимальном наборе данных, — наконец промолвил я. — Тем не менее...

— Сниматься надо, — вздохнула Ирина. — Экстренно.

— Так вроде бы завтра и собирались, — тихо напомнил Спика.

— Экстренно, значит, по первому свету, — уточнила Кретова, когда мы вернулись в тускло освещённую диспетчерскую. — Если в Переделкино произошло что-то серьёзное, а то и катастрофическое, то это так или иначе затронет и Пятисотку, а у Казанцева каждый штык будет на счету... В общем, в пять утра начинаем собирать конвой и по готовности немедленно выдвигаемся с объекта на базу. Всё понятно?

Понятно было немногое, но личный состав промолчал.

— Рубин отправляется досыпать, а Пикачёву смену на фишке удлиняю до половины пятого, тогда меня и разбудишь.

— Вот так, да? То есть, мне горбатиться больше всех? — нахмурился Спика.

— Так точно, — безжалостно подтвердил группер. — Мы с Денисом за рулём с хвостами за кормой, потребуется предельное внимание. Сам понимать должен.