Жестянка

— Это Пикачёв автомат испытывает, — торопливо успокоил я подругу. — Ир, мы пока это, на террасе постоим. Кофе на столе, самая правильная температура.

На дворе было солнечно.

Когда ночью стоял на фишке в предпоследнюю смену, весь мир вокруг представлялся мне Долиной теней, обителью шорохов, населённой призраками. А призраки всегда опасны, они могут скрадывать жертву незаметно для человека. Призраков я лично не видел, просто не люблю их заранее, ночью убедился. И ни головки чеснока под рукой, ни спасительного серебра в стволе. А сейчас солнце. Как же хорошо и спокойно!

Солнце словно взорвалось утренним выплеском, по всей саванне сверкали пятна расплавленного золота. Красота! Густая темная синева чистого кусочка неба и поднимающиеся на западе миражи, к югу — густая зелень высокого леса, почти тайги. А на северо-западе, у далеких Чёрных гор светилась далёкая радуга, как бы показывая: «Сюда, искатель, сокровища здесь!».

— Надеюсь, стрелял с умом?

— Вон по той стене, — пальцем показал Спика. — Мы ж с понятием, правила ТБ знаем, здесь могут гулять женщины и дети.

— Остряк! — хмыкнул я. — Наблюдаем.

Какое-то время я внимательно разглядывал ещё с вечера выставленные маркеры или определенные таковыми приметы — расположение веточек и камешков возле входных дверей и углов зданий. Их никто не потревожил. Двери вагонов всё так же были закрыты, на земле видимых следов не появилось.

— Ночью как?

— Без примечательного обошлось, — понял Спика. — Разве что со стороны озера кто-то пару раз подвывал. Тоскливо так... Походу, волки местные. Интересно, они тут такие же, как степняки или крупнее?

— Чёрт с ними, лишь бы Красные Шапочки не объявились, — ответил я.

— В точку! — согласился штурман.

— Спика, так как твой новый ствол называть будем, решил?

— Решил, а как же. MP-40 — как-то коряво, не звучит. Без легенды. Буду называть «шмайсером». Знающие и так в курсе, что это за машинка, а тем, кто в оружии не разбирается, всё равно.

Кретова вышла на террасу прибранная, свеженькая. И не подумаешь, что пятнадцать минут назад она сладко сопела.

— Мальчики, с добрым утром! Спасибо за кофе. Готовы к подвигу? Вы, кстати, волков ночью слышали?

— Что за райончик, то лев саблезубый, то волки! — Спика сложил ладони рупором и зычно проорал в сторону спрятавшегося за высокими деревьями озера: — Эй, вы! Выпускайте Кракена! Не мелочитесь!

— Пешком пойдем? — осведомился я.

—Давай глайдер возьмём. На всякий, — ответила Ирина. — Сам видишь, тут и Кракен может появиться.

— Зато мы знаем, кого ему скормить первым, — я нехорошо посмотрел на штурмана.

— Всё понял, уже у ворот! — молодой положил левую ладонь на голову, правой отдавая честь.

— Не торопитесь, предлагаю другую схему, — что-то у меня сегодня наметился какой-то День сопротивления. — Зачем нам гравилёт, у вас ноги ещё не атрофировались? Рюкзачки на плечи и вперёд, пройдёмся ножками, тихо, без гонки. Зафиксируем найденное, а вечерком обсудим, накидаем список и план погрузки.

— Погрузки... Ещё и «кюбель» на Пятисотку тащить, — заныл Спика. — Как? Может, всё-таки оживим его? Я бы за руль сел. А насчёт пешего хождения скажу так: полезно, я не против.

— Оживлять не будем, — резко отреагировала Ирина.

— Почему? — поинтересовался я.

— Страшно, — призналась боевая подруга. — Нужно всё проверить, подтянуть…

— Что там подтягивать? Придумаешь, тоже… — возмутился Спика. — Техника рабочая, немцы на неисправной не поехали бы!

— Нет, я сказала! «Кюбель» оживлять не будем, второпях можно и угробить. Сперва нужно всё осмотреть, провести ТО, заменить масла и всё такое. Поставить свой аккумулятор опять же, а не снимать второй с «уазика».

— Ладно, принимается, — я не стал спорить, поняв, что она действительно опасается за сохранность ценнейшего аппарата. Побережём нервы группера.

— Вот! — кивнула Кретова, — Набивайте торбы, пешеходы. Воду не забудьте.

— И пожрать? Завтрак на ходу, как вариант, — вспомнил я о хлебе насущном.

— Выход через десять минут, — подвела черту Ирина.

Первыми были осмотрены самые дальние вагоны, стоявшие слева от диспетчерской. Я изначально не рассчитывал, что все они будут наполнены добром, так не бывает. И всё-таки три пустых вагона подряд не способствуют хорошему настроению. Зато в четвёртом нас ждала достойная награда, вагон был гружён отличной обрезной доской. Следующий, пятый, — брусом. В группе не оказалось специалиста по сортам древесины, поэтому экспертная оценка свелась к оценке Пикачёва:

— Крутые деревяхи.

И сразу опять всплыло сакраментальное «Как тащить?», эта проклятая фраза звучала уже трагически, обещав повториться ещё много раз.

— Если навскидку, то можно собрать подвеску на глайдер, и возить небольшие пакеты им, — рассуждал командир.

— Перевалку надо сделать на трассе. Сварить новый прицеп с трубой для длинномеров и челночить. Такие называли «санта-мариями». Одни здесь грузят, два глайдера складируют штабель у выхода на дорогу, там тоже звено работает. А «уазик» отвозит на прицепе в гарнизон, — несло штурмана.