Жесткая Мужская Проза (СИ)

Annotation

Это воспоминание о молодости, всё это было, может не всё именно с одним и тем же человеком, но точно было. Ну а любовь, тут свои нюансы... Дело всё таки интимное, так что всё, что я вам описал, пожалуйста ни кому не рассказывайте.

Середа Владимир Афанасьевич

Середа Владимир Афанасьевич

Жесткая Мужская Проза

ЖЕСТКАЯ МУЖСКАЯ ПРОЗА.

(слёз нет, но жидкости много и вино, и водка, но её-то и не много,

и, куда ж, без пива, ну и не без крови)

От Тохи.

День первый. (18 января 1977 г)

Весёлая студенческая жизнь, особенно после удачно сданного экзамена... Сидя в соседней аудитории, напротив той, где шёл экзамен, а тут собралась почти вся наша группа, я наслаждался полученным "отл" по ТАУ в зачётке. Вспоминая, как профессор, немалое научное светило, почти государственного значения по системам автоматического управления, посмотрев листочек, с решённой мною задачей, покачал головой:

- Не плохо. Ну, Антон, меня это не удивляет. Вы колебательный процесс в системе устранили оригинально. Голова у вас работает в нужном направлении.

Вздохнув, добавил:

- Да я вам уже об этом не первый раз говорю, а вы как-то...

Он выразительно кивнул на мою руку, с шишками от входящих переломов на запястье и мозолями разбитых суставных сумок на костяшках пальцев, в которой я держал ручку.

Я быстро убрал её со стола:

- Сергей Анатольевич, ошибки бурной молодости, а последствия уже не убрать.

Ухмыльнулся и продолжил:

- Ну, не буду пианистом, не велика беда. Не всем же...

Сергей Анатольевич, покачал головой:

- Заходите после сессии на кафедру.

Я уже год работал на кафедре ТАУ, занимался, с одним из его аспирантов, разработкой системы управления маломерными скоростными объектами, и не надо быть семи пядей во лбу что бы догадаться, что речь идёт о переносных ракетных комплексах ПВО. Но это секрет... Была дана масса подписок, а сколько добивались допуска. А сейчас работа выходила на финишную прямую. Что меня настораживало, ребята уже согласовывали поездки на шабашку, куда-нибудь к чёрту на кулички. Это уже была традиция, третье лето проводили на шабашках. А в это лето меня могли забрать на полевые испытания комплекса. Что мне совсем не улыбалось.

- Сергей Анатольевич, куда я денусь?

Он вписал в мою зачатку "отл", и я, поблагодарив и пожелав удачи, вышел в коридор, где толпились одногрупники.

- Ну? - пытливо взглянул в глаза Макар.

- А чё, ну? Гну.. - красноречиво ухмыльнулся я.

- Везёт же? - Мельник, стоявший тут же, завистливо протянул.

- Везёт паровоз, а тут учить надо. Работать! - хлопнул я его по плечу.

Отмечаем как всегда? - спросил у меня, тоже уже сдавший Степура.

Как будто кто-то сомневается, - засмеялся я, довольный "отлом", в зачётке.

В соседней аудитории параллельная группа сдавала электропривод, и оттуда, хлопнув дверью выскочил Толян Алексеенко:

- Ну мужики, кажись, баба-шара пришла. - заявил, вызвав у своих оживление. Я помахал ему рукой, поздравляя со сдачей. Он ткнул в меня пальцем:

- И...?

Я поднял расправленную пятерню. С Толяном мы служили когда-то в одном батальоне., ох и давно это было, годков эдак пять. Я в пехоте, а он во взводе ПТ (противотанковом), таскал трубу СПГ (противотанковый гранатомёт), его цыфирок не помню.

И когда, неожиданно, столкнулись в институте, сначала недоверчиво вглядывались друг в друга, всё таки, в батальоне одном, но подразделения то разные. Так, иной раз сталкивались, то в казарме, его взвод размещались где-то в нашем закутке, но больше на полигоне, около ПХД (проще, полевая кухня) с котелками.

Вспомнилась казарма. Из чего её переделали? Ребята поговаривали, из конюшни. Может и так, барак с низким потолком, метров 20 шириной, а длинной немерянной. Бесконечные ряды деревянный колон и двухъярусных коек. Кроме нашего бата, в ней размещался ещё и рембат, но если мы обожали казарму, а особенно каждый свою коечку, потому что за каждые три месяца в лучшем случае дней десять удавалось пообжиматься с такой родненькой подушечкой, выплакать в неё горючие солдатские слёзы, на мягоньком матрасике, а всё остальное время его высочество - полигон. А вот рембатовцы, постоянно в ней размещались, ни куда не выезжали, потому и ненавидели её лютой ненавистью.