Читаем Жесткая Мужская Проза (СИ) полностью

Неловкость нарушила прибывшая электричка, я галантно помог Кате зайти в тамбур, оглянулся на ребят, в глазах у каждого плясало целое кагало чертей. Из-за спины показал кулак, чем вызвал только дружный смех. Ну, это что, в вагоне она нахально устроилась около меня. Чем чертовски отвлекала меня от игры, в результате, пока доехали до своей станции, получили мы с Лихачём, в данном случае мы были партнёрами, штук пять пагонов, за что я от него заслужил весьма и весьма нелестную похвалу, пытался и я как-то оправдаться.

Пошли в густой толпе в метро, я хотел наддать ходу, что бы отстала, но она схватила меня за руку, торопливо цокая каблучками рядом... Вцепилась, чуть не упала на каблуках, взглянула с таким отчаяние в глазах, пришлось сбавить ход и чинно шествовать до самой платформы.

Толпа занесла в вагон. И тут и началось, мне удалось её благополучно втиснуть в уголок у противоположных дверей вагона. Толпа напёрла, и меня тесно прижало к ней. Не долго думая она, пользуясь теснотой, крепко прижалась и обняла меня, залезла под куртку. Обоими руками я ухватился за поручни, куртка задралась, и сопротивляться уже не мог. Да, можно признаться, и не особенно хотелось. Тут уж она разошлась, если бы только прижалась, это выдержать так сяк можно, но она почувствовала, что её объятия меня возбуждают, подняла ко мне лицо, взглянув тем же непонятным взглядом, улыбнулась и начала потихоньку притираться грудью и животом, я не выдержал:

- Катька... - протянул с угрозой, но она не прекращала. Она опять подняла голову, но рожица была уже чертовски лукавой. Я же не железный, наклонился и чуток прикоснулся к её губам, реакция была ожидаемой, она потянулась губами ко мне, становясь на цыпочки, закрыла глаза. Пришлось таки, присосаться более основательно, не портить же её надежд. Вкус её мягких нежных губ был шоколадно ванильным...

Я чувствовал, как ей или сразу поплохело или, наоборот, сильно похорошело. Она обмякла и начала сползать вниз на самый пол вагона. И если бы не напор толпы, да я, не высвободив руку, не приобнял её, то, верняк, оказалась бы на полу. Очумела девка. Открыла глаза, судя по взгляду, она явно была уже не на земле, не в вагоне метро, а парила где-то, в общем, неизвестно где... Обморока мне только и не хватало.

В общем, поездка оказалась ещё той... На станции я насилу выбрался из вагона, сквозь упругую толпу, она не отставала. Прикрывая сумкой степень своего возбуждения, я повёл её к эскалатору, а она крепко ухватилась за мою руку.

Мельком взглянул ей в лицо, в толпе у эскалатора, с таким сияющим восторгом в глазах, я ещё не встречался. Пропаду, подумалось, но, всё таки, было хорошо. Даже очень, не смотря, на некоторые неудобства.

На эскалаторе, стала, повернувшись ко мне, на ступеньку предо мной, лица оказались почти вровень. И гипнотизировала меня своим толи синими, толи серыми, положив свою ладошку на мою на поручне... Можно долго описывать в чём какая дивица была одета. Она тоже, разумеется, была одета по-зимнему в голубой шубке. Но я этого как-то не замечаю кто, да в чём. Для меня её одежда была органически слита с ней самой, составляя одно целое, поэтому не вызывала ни какого интереса и тем более восторга.

Потом взглянула мне за спину, там стоял Игорь- акустик (учился на факультете акустики, а мы привыкли уже четвёртый год называть друг друга по специальностям), партнёр по карточной игре в электричке, команде которого, я по, её вине, продулся сегодня вдрызг. Скорчила смешливую рожицу, и, сложив губы бантиком, показала ему кончик языка. Игорь в ответ толкнул меня кулаком в спину, намекая: пропал ты Тоха окончательно.

На площадке у входа в метро, нам надо расставаться, мне в горный корпус, а ей в противоположную сторону, через подземный переход в мединститут.

Она повернулась ко мне и чуток прижалась, что лучше бы не делала, я ведь уже почти успокоился на эскалаторе, закрыв глаза, подставила губки. Я осторожно к ним приложился своими, она сразу открыла глаза и, глянув с удивлением или возмущением, спросила:

- Антон, а вы когда домой ехать будете?

Так она хочет этот свой фокус повторить ещё и вечером? Бахнуло у меня в голове:

- Я сегодня работаю на кафедре, буду поздно, часов в семь.

- Буду ждать вас в семь, прямо здесь. Да? До свидания.

Надо же уже командный тон появился, даже согласия не спросила. Вот собственница, не запрягла, а погоняет.

Вот и приехали... Доброта моя и податливость подведут меня под... Она повернулась и заспешила в подземный переход, сделав мне ручкой, я тоже терять времени, не стал, до корпуса ещё бежать и бежать, а времени в обрез. Я торопливо шагал, раздумывал и пришёл к неутешительному выводу, что приключение в метро было неплохим ходом с её стороны, брехать не буду, и мне понравилось, и я не прочь повторить.



Отсидел с непонятным ощущение какой-то важной потери все три пары. Всё пытался понять, в чём дело, что потерял? Даже на перекур забывал выходить. А со всех сторон только и слышно Тоха то, да Тоха другое...

Подошёл Пётр, наш староста группы:

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман