Жесткая посадка

Вертолёт «Ми-8» за номером 543-751-k, а ныне не имевший вообще никакого номера, Константину достался в 1996 году практически за бесценок - за пятнадцать тысяч долларов, заработанных на лососёвой путине при удачном стечении обстоятельств. До этого он командовал вертолётом мелкой лесной фирмы, который базировался в Умикане. Авиалесоохрана, как и подобает в России бравым пожарникам, с упоением занималась своими многочисленными делами - вывозила икру с потайных браконьерских баз на побережье, забрасывала и выбрасывала старателей-хищников, организовывала охоты для губернского руководства. Работа эта была не очень сложная, тем более что сами полёты в значительной мере оплачивались из государственного кармана. Икра, золото, мясо и просто «добряки» губернского руководства поступали в собственность руководства «Тайга-авиа», а Зайцу доставалось лишь государево жалованье - в размере семисот долларов в месяц, да ещё то добро, что успевал вытребовать или украсть бортмеханик. Зайцу было очевидно, что расчёты «натурой» превышали реальную стоимость рейса в десятки, а порой, когда речь шла о золоте, - в сотни крат. Поэтому когда командир расформировывавшейся авиачасти, чью бригаду Заяц регулярно завозил на порку икры в залив Умикан, предложил ему по сходной цене приобрести вертолёт, Заяц, конечно, раздумывал, но недолго.

– Запчасти мы заменили - большую часть, конечно, - так что установить, откуда доставлен вертолёт, будет можно, но несколько сложновато, - говорил при заключении сделки полковник Доронин, умный и властный мужик, прошедший все горячие точки и абсолютно убеждённый, что от государства он не дождётся ничего, кроме внезапного увольнения.

Заяц кивнул - он хорошо помнил, как недавно на Камчатке в тундре нашли брошенный вертолёт, который пролежал там не менее полутора лет. Назначенное расследование показало, что вертолёт этот нигде не был произведён-ни один авиазавод не выпускал машину с такой комбинацией номеров. Причины падения тоже были очевидны - в турбинах обнаружилась мелкая неисправность, которая требовала заводского ремонта. И когда командир это понял, он посадил машину на первую попавшуюся удовлетворительную площадку - и, скорее всего, просто бросил её, уйдя пешком к ближайшему населённому пункту, а ещё вернее - вызвал по спутниковой связи другой вертолёт, который эвакуировал и его самого, и его груз. «Восьмёрку» же пришлось бросить, потому что при отсутствии документов такой сложный ремонт на Камчатке произвести бы не удалось.

– Это-то понятно, - хмыкнул Заяц, - а вот что делать с радарными станциями и приборами опознания «свой - чужой»?

– А ничего не делать, - хмыкнул Доронин, - большой военной тайны я тебе не выдам, если скажу, что от Хохотска до Умикана никто за воздухом на высотах до шестисот метров не следит. Ты выше и не лезь. Главное - не падай. Тут уж тебе помогать никто не будет - лучше сожги машину и уходи пешком. Но девочка эта налёта почти не имеет - всё ждала, когда ей придётся штурмовать китайские колонны, лезущие из-за Амура. Дождалась, - с горечью Доронин хлопнул стакан водки, - теперь поработает на народное хозяйство. В твоём лице, Заяц. Ты уж не обижай эту блядь…

Восемь лет Костя Заяц ухитрился пролетать без значительных происшествий и даже однажды тайно сделал капитальный ремонт двигателей - пригнал вертолёт на бреющем полёте в военный город М., где за четыре дня и три ночи ему перебрали едва ли не всю машину. С мелочами справлялся сам. И поэтому хорошо знал проблему, с которой мы столкнулись, - квалифицированных авиамехаников было мало, все они ценились на вес золота, и в Орхояне таких не было точно. Но знал Заяц и другое: чтобы разобрать самолёт заведомо неизвестной конструкции, не обязательно быть авиамехаником, можно быть просто очень смекалистым в техническом отношении человеком.

Списанной с борта команде «Директора Быкадорова» Заяц не очень доверял. Просто так людей с борта не снимают, и уж тем более не высаживают в такой дыре, как Орхоян. Хотя оба механика, которых выловил на «кильдымах» Зимгаевский, производили впечатление довольно грамотных ребят. Конечно, рожи - не дай бог ночью в переулке встретить, но профессиональные качества от рожи не зависят, верно? Единственное, что его по-настоящему беспокоило, так это то, что оба механика ремонтировали авиацию на судах. А большое судно, такое, как ледокол или плавбаза, - это целый город, и даже немного больше. В этом городе не надо искать нужный станок или бегать по магазинам, выискивая необходимую железяку. Там всё сконцентрировано в одной точке и выдаётся по первому требованию. Маслопровод - получите, распишитесь! Муфта соединительная с двумя внутренними байонетами из нержавейки? - какие проблемы, выточим на станке с ЧПУ! А там - тайга с тундрой напополам, станков с ЧПУ не водится. Но для такого случая и предполагался туда, к этой бандитской парочке, сам Зим, человек, который мог всё что угодно придумать, а кое-что из этого - даже сделать.