Жесткий лидер. Правила менеджмента от генерала Афганской войны

Когда ученые, историки и журналисты стали в этом разбираться, то поняли, что доказательства верности наблюдений Уивера были повсюду, и наиболее очевидные из них отмечались в истории взаимодействия человека со сложными природными экосистемами. Попытка устранить проблему с серыми жуками в Квинсленде, Австралия, – хороший пример по данной теме. Когда в 1930-х гг. заражение личинками жуков уничтожило поля сахарного тростника, агрономы изучили жабу ага, или тростниковую жабу, которая успешно поедала этих жуков на Гавайях. Австралийское правительство завезло 102 такие жабы в июне 1935 г. и выпустило их в реку Литтл Малгрейв. В наши дни, если провести сетью по водам реки Литтл Малгрейв либо по любой другой реке, озеру или пруду, то она будет полна того, что на первый взгляд покажется просто грязью, но на деле будет массой черных головастиков жабы ага. Учитывая обилие тихих прудов и отсутствие хищников, как на Гавайях, в Австралии выживает слишком большая доля потомства из 40 тыс. яиц, которые может отложить жаба за одно лето. Планы агрономов относительно выживаемости жаб имели куда более скромные показатели. Это является эквивалентом неправильного определения «базового» числа в экспоненциальной функции роста популяции – тот вид постепенного увеличения различий, который не был бы проблемой прогнозирования возвращения кометы Галлея, однако стал большой проблемой для дикой природы Австралии.

Жабы все размножались и размножались. Они были повсюду: в парках, садах, прудах, на дорогах. Они ели рыбу, лягушек, небольших птиц, крабов, а также животных редких видов, таких как сумчатая мышь. Один исследователь пришел к выводу, что жабы ага могут атаковать и есть даже шарики для пинг-понга. Единственное, что они, похоже, не едят – это австралийских серых жуков: разница в жизненных циклах австралийских и гавайских видов свидетельствовала о том, что жуки и жабы никогда не находились в поле одновременно. Более того, жабы могут убивать не только, когда они сами кого-то едят, но и когда съедают их: из-за их ядовитой кожи десятками умирают собаки, утки и змеи. Ограждения, ловушки и другие препятствия для земноводного нападения жаб оказались лишь миниатюрной линией Мажино. Теперь этот вид обитает на 40 % территории Квинсленда и уже перебрался в другие штаты. Американский эколог заключил, что это «классическое бедствие по вине человека… Экосистеме угрожает опасность быть уничтоженной снизу, и это даст определенный эффект всей цепочке питания, в которой оказалась жаба».

Список катастрофических попыток вмешательства в экологию дополняет пуэрария дольчатая, которая захватила около 7 млн акров американской земли, а также миллионные стаи скворцов, которые сделали небо над Америкой черным (один преданный фанат Шекспира хотел завезти в Новый Свет все виды животных и птиц, о которых упоминал великий драматург в своих произведениях, и в 1890 г. он завез в Центральный парк Нью-Йорка 60 скворцов. С того времени они распространились и стали гнездиться стаями, которые съедали до 20 т картофеля в день).

Как в случае с бабочками и погодой, здесь смысл состоит в том, что не все завезенные виды будут распространяться с такой сумасшедшей скоростью. Любая фауна может с той же скоростью вымереть буквально за несколько недель, если какие-либо характеристики окружающей среды будут взаимодействовать каким-то другим образом либо если базовое число будет хоть чуть-чуть иным. Сложные системы изменчивы, в них присутствует широкий диапазон возможных результатов. Именно тип взаимодействий и их огромное количество не дают нам точно прогнозировать, какой из результатов мы получим в итоге. Следовательно, обращаться с экосистемой так же, как с машиной, которая выдает один и тот же результат, может быть опасно и безрассудно.

Так же и экономические системы (продукты тесных связей человеческих факторов) делают невозможными попытки предсказать и контролировать изменения, происходящие внутри. Это происходит из-за сложности, которую экономист и философ Фридрих Хайек противопоставлял экономическому планированию, управляемому государством. В эссе «Теория сложных феноменов» он описал разницу между «степенью характеристики сложности особого вида феномена» и «степенью сложности, к которой можно отнести любой из феноменов при взаимодействии тех или иных элементов». Другими словами, некоторые системы существенно сложны