Жесткий лидер. Правила менеджмента от генерала Афганской войны

Те вызовы, с которыми столкнулись агентства помощи и множество других организаций, затягивают их в то, что автор и консультант по развитию Бен Рамалингам называл «внезапным, непредсказуемым вихрем, создаваемым СМИ», и создают вопросы касательно того, как можно противостоять сфере, которая когда-то была предсказуемой, но больше таковой не является. Практики, ломающие голову над этими вопросами, используют немного другую терминологию, нежели оптимистичное слово «взаимосвязанный». Они используют такие фразы, как «разрушение целостности», «распад» или недавно изобретенную военную аббревиатуру VUCA (непредсказуемость, неуверенность, сложность, неопределенность). Они знают, что мир, в котором будет расти Эммилу, не просто слегка отличается от того, в котором жили предыдущие поколения, он является чрезвычайно быстрым и взаимозависимым, что обусловливает существенную сложность в абсолютно новых сферах. Она находится в этом непредсказуемом вихре, который теперь абсолютно другой, нежели «часовой механизм». Мы попадаем в неприятности тогда, когда пытаемся использовать инструменты, разработанные, чтобы взаимодействовать с прошлым.

Квадратная втулка, круглое отверстие

Многие великие мыслители (наиболее заметным в XIX столетии был Анри Пуанкаре) наблюдали за аспектами феномена, который мы сейчас называем «сложностью», однако звездный час данной концепции пришелся на 1948 г., когда статья «Наука и сложность», написанная Уореном Уивером, была напечатана в American Science. Она содержала всего восемь страниц и не включала никакого оригинального исследования (это было эссе о природе и целях научного мышления), однако оставила неизгладимый след.

ЕСЛИ ПАДЕТ ФЛОТ НЕЛЬСОНА, ПАДЕТ АНГЛИЯ.

Уивер утверждал, что наука с начала XIX в. сосредоточилась на вопросах «организованной простоты» – проблемах, в которых присутствует одна либо две переменных, как притяжение двух магнитов или вращение Земли вокруг Солнца[8]. Однако Уивер отметил, что это далеко от принципов действия реального мира. Живые организмы, например, «более всего представляют собой ситуации, при которых полдюжины либо даже несколько дюжин множеств изменяются одновременно, и способы такого изменения неуловимо взаимосвязаны». Он отмечал, что такими характеристиками обладают экосистемы, экономики, а также политические системы. Другими словами, реальный мир полон различного рода взаимосвязей, относящихся к сложности, и у науки нет методов описания этих процессов, и на самом деле наука активно избегала неприятной действительности, предпочитая упрощать все таким образом, чтобы это вписывалось в концепцию вселенной как часового механизма. Однако эти попытки были тщетными, утверждал Уивер. Нельзя вставить квадратную втулку в круглое отверстие, так же как и подчинить сложное правилам, разработанным для осложненного.

Бильярдный стол с 16 шарами, утверждал он, представляет собой абсолютно иной вид проблемы, нежели бильярдный стол всего с двумя или тремя шарами (так же, как и холодные фронты есть совершенно иное, нежели кометы). Невозможно спрогнозировать, что произойдет на столе с 16 шарами. «От чего зависит цена на пшеницу?» – этот вопрос еще куда более сложен. Проблемы организованной сложности включают в себя «измеримое количество факторов, которые, переплетаясь между собой, создают органичное целое». Эти проблемы на самом деле просто являются слишком сложными[9], писал он, «чтобы использовать старые способы, придуманные в XIX в., которые успешно применялись для решения простых проблем с двумя, тремя или четырьмя вариантами выходов».