Жестокая клятва (ЛП)

Кредитная карта на приставном столике для тебя. Покупай одежду, вещи для квартиры, продукты, все, что тебе нужно. На нее нет ограничений, и я буду пополнять ее в конце каждого месяца. Все, что ты захочешь, покупай. Ана оставила в шкафу немного одежды для тебя, кое-что она подобрала, чтобы тебе хватило, пока у тебя не появится больше.

Я с трудом сглатываю. Быть расстроенной прямо сейчас кажется неблагодарным, как будто я не ценю то, что он для меня делает. И да. Я потрясена его щедростью, щедростью Аны, тем, сколько усилий прилагается, чтобы я чувствовала себя менее не в своей тарелке. Но я бы отдала все это, только чтобы быть с ним.

Спасибо, я быстро набираю ответ. Я действительно ценю все это. Честно говоря, это слишком.

Это не так, он отвечает почти сразу. Водитель вскоре отправит тебе сообщение, когда будет на месте, он отвезет тебя в поместье Макгрегоров, чтобы ты встретилась с Анной, чтобы вы вдвоем могли погулять сегодня. Получай удовольствие девочка.

Я долго смотрю на телефон, но сообщений больше нет. Я прикусываю губу, заставляя себя не плакать и желая увидеть Елену. Интересно, что ей рассказали о том, что со мной случилось, понимает ли она, почему я не возвращаюсь, знает ли она о Найле. Я ненавижу, что так много скрывала от нее, хотя раньше между нами никогда не было секретов, но я не хотела взваливать на нее это бремя. Теперь я не знаю, увижу ли я ее когда-нибудь снова или поговорю с ней. Это похоже на сокрушительную потерю, и я обхватываю себя руками, пытаясь понять, как разделить все это… потерю моей семьи, мои странные отношения с Найлом, одиночество, которое, кажется, пронизывает меня до самых костей.

Я просматриваю контакты в телефоне, пытаясь отвлечься. Они были предварительно заполнены: Найл, Ана, Лиам и некто по имени Кларк, который, как я предполагаю, является водителем. Водитель, который, по словам Найла, скоро будет здесь, так что мне нужно подготовиться. Это, по крайней мере, дает мне возможность чем-то заняться, какое-то движение вперед, чтобы попытаться избавиться от ощущения, что все рушится вокруг меня.

Тут висят два платья, пара туфель на плоской подошве и пара пар джинсов, сложенных на полке, а также несколько топов. Я беру одну из пар джинсов — темные узкие джинсы, которые на удивление идеально сидят на мне, и надеваю один из топов, нежно-розовую блузку без рукавов, которая немного велика, но в остальном выглядит достаточно мило.

Я нахожу в ванной несколько основных туалетных принадлежностей и, плеснув немного воды на лицо, смотрю на себя в зеркало. Все здесь, как и во всем остальном доме, выглядит таким новым и блестящим, что не кажется, что это может быть моим.

Я заканчиваю готовиться как раз вовремя, чтобы получить сообщение от Кларка, водителя, о том, что он здесь и ждет меня. Я еще раз смотрю в зеркало, вижу свое отражение так, словно смотрю на кого-то другого: красивую, уставшую женщину в незнакомой квартире в одежде, которая ей не принадлежит, ее глаза полны печали. Я чувствую себя здесь настолько не в своей тарелке, как будто попала в историю, которая не моя. Это новый город, новые люди, все они мне незнакомы, и все же они заботятся обо мне. Я хочу цепляться за Найла, как за спасательный плот, но он, кажется, хочет прямо противоположного. Он пытается увеличить расстояние между нами, насколько это возможно.

Когда я выхожу, водитель послушно стоит у пассажирской двери, высокий мужчина средних лет с суровой осанкой и седеющими волосами, который больше похож на телохранителя, чем на водителя.

— Миссис Фланаган. — Он кивает, открывая мне дверь, и я испытываю прилив смешанных эмоций, услышав, как меня так называют. Мгновенная вспышка счастья, мысли о том, что это я, я жена Найла, а затем повторный толчок, напоминание о том, что это временно. На самом деле это означает не то, что я хочу.

Я сажусь в теплый кожаный салон автомобиля. К этому я привыкла. Это напоминает мне о доме, о том, как я сижу на заднем сиденье пуленепробиваемого внедорожника, который везет меня, мою маму и Елену, если бы мы захотели куда-нибудь поехать. Это немного успокаивает меня, но также навевает еще одну волну одиночества.