Жестокая клятва (ЛП)

Внутри меня бурлит водоворот эмоций, я разрываюсь между чувством, что я никогда не смогу доверять ей, и желанием ее так сильно, что мне хочется сказать: "Черт возьми, давай все равно попробуем". Я надеваю ботинки, прежде чем полностью осознаю, что делаю, беру телефон, чтобы позвонить в Uber, понимая с каждым шагом, что все глубже запутываю нас двоих, и в то же время понимая, что не могу остановиться. Я чувствую ее как магнит на другом конце города, она зовет меня к себе, и я не могу устоять перед этой гребаной песней сирены. Я никогда не мог, с самого начала. С той секунды, как она просунула палец мне под рубашку и притянула к себе для того первого поцелуя, она всегда была моей.

Добираться на Uber до квартиры — сплошная муть. Я оказываюсь перед ее дверью и стучу вместо того, чтобы вытащить ключ-карту из кошелька, поскольку уже поздно. Я не хочу пугать ее и говорю себе, что если она не ответит, я смирюсь с тем, что она легла спать, и пойду домой сам. Но я едва успеваю дважды постучать в дверь, как слышу звук ее шагов, и дверь распахивается навстречу видению.

Ее волосы распущены, густые, блестящие и темные, они обрамляют ее лицо. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, губы приоткрываются, но с них не слетает ни звука. На ней рубиново-красный шелковый халат, доходящий до середины бедра, и я не могу не задаться вопросом, что может быть под ним, пока стою там, уставившись на нее и прерывисто дыша.

— Изабелла…

— Найл.

Она шепчет мое имя, и я вхожу. Я, пошатываясь, вхожу в квартиру, когда она отступает, и у нее нет времени произнести еще одно слово. Она не отодвигается достаточно далеко, чтобы я почти не столкнулся с ней, и когда мои руки касаются красного атласа, одна поднимается, зарываясь в ее волосы, притягивая ее к себе, когда мой рот обрушивается на ее.

Ее стон — самый сладкий звук, который я когда-либо слышал, вибрирующий на моих губах и поглощаемый нашим поцелуем, когда я прижимаю ее к себе, пожирая ее рот, когда я загоняю ее на кухню, в нескольких шагах от входной двери. Это самое близкое место, где я могу ее куда-то облокотить, прислонив к столешнице, моя другая рука блуждает, когда я прижимаю ее рот к своему, мой язык переплетается с ее языком, когда я принимаю поцелуй, о котором я мечтал несколько недель.

Она ахает, выгибаясь дугой напротив меня, и я такой твердый, что становится больно. Мой член пульсирует у ширинки, натягивая ткань джинсов, и я толкаюсь в нее, срывая еще один рваный стон с ее губ. Только когда она прижимается к моей груди, я останавливаюсь, чуть прерывая поцелуй и пытаясь отдышаться.

— Ты уверен? — Изабелла спрашивает это дрожащим голосом, и я вижу надежду и желание в ее глазах. Она это показывает, в этом нет никаких сомнений, и я рад, потому что я не знаю, как я могу, блядь, остановиться.

— Да, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее. — Ты нужна мне. Господи, Изабелла, ты нужна мне так чертовски сильно…

Все, что я мог бы еще сказать, осекается, когда она прижимается своими губами к моим, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и я окончательно теряюсь.

14

ИЗАБЕЛЛА

Я знала, что Найл был пьян с того момента, как переступил порог квартиры. Я знаю, что должна остановить его, потому что утром он может пожалеть об этом, и тогда будет намного больнее. Проснуться и видеть сожаление в его глазах или обнаруживать, что он ушел ночью, это больше, чем я, кажется, могу вынести в данный момент, еще один отказ, еще одно напоминание о том, что для него я даже не должна быть рядом прямо сейчас, не говоря уже о вечности. Но когда его рука запутывается в моих волосах и притягивает мой рот к своему, я понимаю, что заблудилась. Я хочу его больше, чем когда-либо чего-либо хотела, и выгибаюсь навстречу ему, когда он ведет меня на кухню, чувствуя, как бешено колотится мое сердце.

Я не хочу, чтобы он останавливался. Я не хочу даже предполагать, что он может остановиться. Я хочу, чтобы он довел это до конца, чтобы я наконец снова почувствовала его внутри себя, чтобы он держал меня в своих объятиях и хотя бы на мгновение притворился, что у нас все в порядке, что он не уйдет, что мы можем быть вдвоем. Я хочу того же, что было у нас раньше, страсти и необузданной потребности.

Я никогда не чувствовала, что нуждаюсь в чем-то так сильно, как в нем в этот момент. Желание, горячее и мощное, поднимается во мне, когда он ведет меня на кухню. Я боролась с этим, кажется, неделями, и теперь, когда его руки обнимают меня, а губы касаются моих, я знаю, что проигрываю эту битву. Мое тело бьется, как пульс, я выгибаюсь навстречу ему, и я целую его в ответ с дикой самозабвенностью, чувствуя, как он твердеет у моего бедра.

— Я так рада, что ты пришел, — шепчу я ему в губы, когда его рука скользит вверх под край моего халата, грубые пальцы касаются моей кожи, сжимая мое бедро, мою тазобедренную часть, мою талию. — Я надеялась, что ты это сделаешь.