Жестокая сделка (ЛП)

Похотливые мысли отгоняю в сторону, я измотан и вырубаюсь быстрее, чем думал, даже наполовину и возбужденный. Я сплю так крепко, что, когда шум за дверью моей комнаты вырывает меня из сна, я сначала даже не понимаю, где нахожусь. Это быстро возвращается ко мне. Звуки негромкие, но я мгновенно настороже, медленно соскальзываю с кровати и нащупываю нож и пистолет, когда слышу шорох за окном и шорох того, что могло быть шагами у двери. Кто бы там ни был, он не будет первым, кто покушается на мою жизнь, и я чертовски уверен, что не собираюсь облегчать им задачу.

Я также совершенно уверен, что знаю, что кто бы ни был за пределами моей комнаты, их послал Диего. Он захочет прикончить меня, лишить меня возможности прийти за Изабеллой, но меня не так-то просто убить. И я не собираюсь отдавать ее в его руки без боя, как и тем парням, которых я остановил, когда они приставали к ней в Сангре-де-Анхель, за исключением того, что Диего, мужчина, сильный, и его не так-то легко разубедить.

Я присаживаюсь на корточки у кровати, ожидая, когда они сделают свой ход. Я слышу звук чего-то скользящего под окном, как оно открывается, и медленный щелчок открывающегося замка. Они не самые скрытные убийцы, которых когда-либо нанимали, что заставляет меня пересчитать, сколько, по моему мнению, их может быть. Если они даже и не самые опытные, то у них будет численное преимущество.

Щелчок, и дверь распахивается. У меня меньше секунды, чтобы сосчитать, сколько их входит, три, нет четыре, фигуры в черном, и когда я поднимаю пистолет, чтобы выстрелить, окно распахивается, и в него проскальзывают еще трое. Я окружен, семь к одному, но у меня были шансы и похуже.

Мой первый выстрел сбивает одного из них с ног. При других обстоятельствах я, возможно, попытался бы просто обезоружить, а не убивать, но не сегодня. Я знаю, что эти люди здесь, чтобы убить меня, и я никогда не возражал против "крови за кровь".

Не говоря уже о том, что я, блядь, не в настроении для этого.

— Чертовски глупо, если вы думаете, что я позволю вам ворваться сюда и убить меня! — Рычу я, вскакиваю с корточек и стреляю снова, нанося удар по одному из них левой рукой, держащей нож. Брызги крови попадают мне на щеку, и еще одно тело падает, но их осталось пятеро. Раскаленная добела боль пронзает мои ребра, но у меня нет времени гадать, насколько глубок порез. Любое колебание, и я мертв.

Они не ожидали, что я буду так яростно сопротивляться, но есть момент, когда я не уверен, что у меня получится. Две мои пули пролетают мимо, еще одна задевает одного, когда они приближаются, и это сокращает время прицеливания и вынуждает меня уворачиваться слишком быстро, чтобы попасть точно в любого из них. Я продолжаю стрелять, резать и рычать, пока убийцы наносят свои удары. Один из них валит меня на ковер, и я бью ногой вверх, одновременно заезжая локтем ему в нос. Кровь заливает мне лицо, а другой пытается прижать меня к земле, выбивая мой пистолет из рук и скрывая его из виду в темной комнате.

Отлично. Я так же хорошо сражаюсь ножом.

Я всегда предпочитал бокс любому другому боевому искусству, но я знаю, как выкрутиться из наземного маневра. Драки, моя сильная сторона, больше, чем что-либо другое, и как только они решат обменять оружие на удары, все закончится. Они решили взять с собой в перестрелку ножи и кулаки, предполагая, как я полагаю, подкрасться ко мне и зарезать до смерти, пока я сплю. Вместо этого я прорезал их, превратив в кашицу. Но не без последствий.

Рана на моих ребрах сильно кровоточит, я чувствую это. У меня идет кровь и из других ран, мой нос распух, к общему количеству добавились синяки. Я нащупываю спортивные штаны и рубашку, стоя там, окровавленный и ошеломленный, в своих боксерах, окруженный телами, а затем включаю фонарик на телефоне, ища свой пистолет и ключи. Закрепив и то, и другое, я засовываю телефон в карман и выскальзываю из гостиничного номера с оружием наготове. Однако, насколько я могу судить, там больше никого нет. Я медленно крадусь по коридору, одной рукой прижимая к ране на боку другую скомканную рубашку, а другой придерживая пистолет. На меня больше никто не набросится, пока я не доберусь до своего байка и не свалю отсюда нахуй.

Ночь сейчас тихая, и я добираюсь до своего мотоцикла. Я быстро завязываю рубашку так туго, как только могу, вокруг живота, пытаясь остановить кровотечение, засовываю пистолет за пояс брюк и сажусь на мотоцикл. Ездить верхом в таком состоянии чертовски опасно, но у меня нет другого способа добраться до базы Сантьяго, прежде чем я либо потеряю сознание, либо истеку кровью, либо и то, и другое вместе. Надеюсь, они не сломали ничего серьезного, но мне нужно добраться до Рикардо, прежде чем я узнаю.