Жестокая сделка (ЛП)

Я нахожу ночную рубашку и натягиваю ее, мягкий хлопок трется о мою истертую кожу из-за тесного платья, и рук до боли хватающих, толкающих и пихающих меня всю ночь. Кровать застелена стеганым одеялом и тканым пледом поверх него, пуховые подушки, которые, по крайней мере, кажутся мягкими, и я погружаюсь в них, благодарная хотя бы за какой-то крошечный комфорт. Я уже хватаюсь за соломинку, пытаясь найти все, что в моих силах, чтобы сделать это более терпимым.

Я хотела бы спрятаться хотя бы здесь, но я знаю, что утро наступит слишком быстро. Я закрываю глаза, но кровать пахнет совсем не так, как мои подушки и простыни дома. Мне неприятно осознавать, насколько я одинока, заперта здесь с кем-то другим, у кого ключ в руках. Слезы наворачиваются на глаза. Я расстроена, напугана, зла и измучена, и я зарываюсь лицом в подушку, сжимая ее, пытаясь сдержать крик. Я чувствую себя загнанным животным, и слезы текут быстрее, рыдания сотрясают мое тело, когда я глубже вжимаюсь в кровать и пытаюсь не представлять дом, не представлять Найла, не представлять ничего, что я потеряла.

Но, конечно, это невозможно.

Когда я наконец засыпаю, мне снится именно он. Мне снится, что я стою в дверях его гостиничного номера, в красном платье из той первой ночи, с ключом в руке. Он сидит на кровати, опустив голову, и когда он поднимает лицо, чтобы посмотреть на меня, я кажусь ему незнакомкой. Это по-прежнему самое красивое лицо, которое я когда-либо видела, но выражение на нем трогает меня до глубины души.

— Найл — я выдыхаю его имя во сне, заходя в комнату, но он мгновенно вскакивает на ноги и шагает ко мне.

— Кто ты? — Сердито рычит он, его сапфирово-голубые глаза подозрительно прищуриваются. — Откуда у тебя ключ от моей комнаты?

Я чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди, а на глаза наворачиваются слезы.

— Ты знаешь меня, — шепчу я, протягивая к нему руку, но он отталкивает ее.

— Я понятия не имею, кто ты такая, — категорично говорит Найл. — Тебя не должно быть здесь.

Он выхватывает ключ у меня из рук, выталкивая меня назад, из комнаты.

— Тебе нужно уходить, пока не случилось что-нибудь еще.

— Что… — я растерянно моргаю, глядя на него. — О чем ты говоришь, Найл? Ты попросил меня встретиться с тобой здесь…

— Я тебя не знаю, — твердо повторяет он. — Не приходи сюда больше.

Дверь закрывается в дюйме от моего носа, и я слышу звук ее запирания.

Вокруг меня смыкаются стены. Я была в коридоре, но теперь я в другой комнате, пустой, где я совсем одна. Я слышу голос Найла, разговаривающего с другой женщиной, говорящий ей, как сильно он ее любит. Он говорит ей, что ему никогда не следовало уходить, что он всегда был ей верен, и когда я бросаюсь к стене, откуда слышу его голос, я стучу руками по дереву, но меня никто не слышит. Стены становятся все ближе и ближе. Я стучу по дереву до крови кулаками, но я совсем одна, и в любой момент комната раздавит меня.

Я просыпаюсь от толчка в груди. На улице все еще темно, как будто я вообще почти не спала, и в комнате все еще холодно, но я вся взмокла от пота. Мое сердце бешено колотится, и я прижимаю руку к груди, когда вспоминаю голос Найла во сне, и я снова начинаю плакать.

Я понятия не имею, кто ты такая.

Это правда. На самом деле он никогда не знал кто я, и в этом нет ничьей вины, кроме моей.

5

НАЙЛ