Жестокая справедливость

Испанская яхта была его единственной надеждой. Никаких других не оставалось. Жорес уже желал себе гибели, хотя и этими мыслями тоже ни с кем не делился. Потому что умирать в одиночку ему ох как не хотелось. Спутникам предстояло погибнуть вместе с ним во время дерзкого налета или ответной атаки полиции. Так постановил для себя Жорес Мартиросян. С этим делом можно было не спешить, что придавало решению несколько абстрактный, необязательный характер. Кроме того, Жорес в большинстве своих поступков руководствовался рептильным мозгом, не способным оставаться сосредоточенным на некой идее достаточно долго. Пока что он жил, и этого было достаточно.

— Нотариуса сегодня привезешь? — спросил он у Карины.

— Нет, брат, — ответила она. — Какой уважающий себя человек вот так снимется с места сразу и полетит по первому зову?

— Когда я зову, и не такие прибегают. На цырлах.

— Тебя здесь не знают, — осторожно напомнила она.

— Так узнают! — рявкнул Жорес.

— Лучше не светиться раньше времени, — увещевала Карина.

У нее тоже имелся свой древний рептильный мозг, и этот мозг призывал ее не злить старшего брата и во всем поддакивать ему. Теперь, когда ее «жениха» выпотрошили окончательно, одна только «Бенита» могла обеспечить Карине образ жизни, к которому она привыкла. Располагая яхтой или вырученной за нее суммой, она имела все шансы очаровать нового спутника жизни и получить свое в качестве прилипалы. Без денег путь ей был на дно общества, в девочки по вызову или в привокзальные проститутки. Останься она в банде, участь ее была бы еще хуже. Убьют или посадят, третьего не дано. Карине не хотелось в могилу или на нары. Ее манила жизнь яркая, безоблачная, полная роскоши и приятных переживаний. Чтобы получить все желаемое, требовалось избавиться от попутчиков.

В первый раз предавать братьев было труднее. Теперь решение не просто созрело, оно было принято окончательно и бесповоротно. Сойдя на берег, Карина намеревалась посетить не только нотариуса, но и ближайший полицейский участок. Вот для чего она снимала, как пытали и истязали Леонида. Чтобы показать испанским блюстителям закона, что творится на яхте, находящейся прямо у них под носом. Сама же Карина собиралась предстать перед ними в образе невинной жертвы, удерживаемой братьями насильно, против ее воли. Она всего лишь заложница и обязана вернуться обратно, чтобы Жорес и Саркис не заподозрили ничего, когда полицейские под видом моряков приплывут на «Бениту».

К этому времени на руках у Карины будут документы, подтверждающие ее законные права на яхту. И к этому времени Леону предстояло умереть, чтобы никто и никогда не узнал правды. Братья и парни ее не сдадут — какой им резон брать на себя вымогательство и убийство? Будут отпираться и запираться, ну и пусть. Если кто и откроет рот, то Карина будет далеко, с кругленькой суммой, вырученной от продажи «Бениты».

Главное — уболтать нотариуса!

Ну, с этой задачей она справится. Потому что в дополнение к природным прелестям она захватит с собой на берег деньги для подкупа юриста. Против таких аргументов мало кто из мужчин устоит.

Глава двадцать шестая

Жорес не умел читать мысли сестры, так что ему было достаточно своих собственных.

— Ладно, — проворчал он. — Плыви. Но возьми с собой пацанов. Чтобы вписались в случае чего.

— Ты что! — испугалась Карина и даже замахала руками. — Нельзя. Хочешь, чтобы меня повязали? Ты посмотри только на своих пацанов. Куда я с ними?

Ей не нужны были соглядатаи. Их присутствие рушило всю стройную конструкцию ее планов. Бандиты же рвались на берег, чтобы хоть немного размяться после безвылазного сидения на яхте, где от монотонной качки мутило и где в любой момент можно было попасть под руку нервного пахана.

— Мы что, рылом не вышли? — возмутился Арутюн.

— В тебе братка за километр узнать можно, — сказала Карина. — Я еще удивляюсь, как всех нас в отеле не взяли. Видели, как персонал на нас пялился? Тогда пронесло, и слава богу. Бог не фраер, с ним дважды один трюк не проканает.

Жорес нахмурился. Он и сам знал, что бог — не фраер. Но уступить означало признать превосходство над собой женщины, пусть даже и родной сестры.

— С Артуром поплывешь, — решил он. — И не спорь. Собирайся давай. Много разговариваешь в последнее время.

— Хорошо, — согласилась Карина и даже ресницы опустила, чтобы выглядеть окончательно покорной.

Начался спуск шлюпки на воду. Для этого пришлось привлечь Леонида, все еще находящегося в болевом шоке.

— Потерпи, — шепнула Карина. — Ночью я тебя отпущу. Или завтра утром.

Она и сама не знала, зачем опять соврала ему. Это было у нее в крови. Ложь была для этой девушки такой же естественной, как дыхание. Не нужно было ломать голову и придумывать что-то специально. Нужные слова приходили на ум сами собой и слетали с языка с легкостью порхающих бабочек.

— Ты правду говоришь? — спросил Леонид, возившийся с блоками.

— Конечно, — быстро кивнула она и приложила палец к губам. — Тс-с!