Жестокая жара

Она старалась держаться между двумя основными рельсами, как можно дальше от находившегося справа контактного рельса под смертоносным напряжением в шестьсот пятьдесят вольт. С каждым шагом тусклый свет, просачивавшийся в тоннель со станции, меркнул, и вскоре Никки очутилась в полной темноте. Здесь почти не попадалось мусора и битых бутылок, но идти вслепую все равно было опасно: могли встретиться какие-нибудь препятствия и всяческие неровности. Здесь ни в коем случае нельзя было упасть, а тем более сломать ногу или застрять. При этой мысли Хит содрогнулась. Рассудок приказывал ей бросить опасную затею и возвращаться обратно. Следовало действовать через официальные каналы, утром обратиться в МТА, чтобы специально для нее сделали остановку на заброшенной станции. Но Никки казалось сейчас, что до завтра придется ждать целую вечность. Она вытащила мобильный и включила фонарик. Улыбнулась, представив себе шуточку Рука: «Путешествия по тоннелям метро? Для этого есть специальное приложение». Рук. Нужно позвонить ему и сообщить, где она. Но Хит решила подождать до того момента, пока не доберется до станции. Если, конечно, телефон будет работать под землей.

Мобильный давал достаточно света, но, включив его, Никки услышала позади, на платформе, какие-то голоса. Она быстро погасила фонарик, прижалась к стене и прислушалась в надежде, что добрые самаритяне не станут рисковать жизнью и лезть спасать ее.

Никки почувствовала на шее дуновение ветерка и подняла голову, решив, что наверху находится вентиляционное отверстие, но над ней был черный потолок. Затем она сообразила, что кожи коснулся не воздушный поток, а чей-то мех. Она подняла руку и смахнула со стены крысу размером с ладонь. Невидимое животное с глухим стуком шлепнулось на пол и побежало прочь, стуча коготками. Никки отошла от стены, снова включила фонарик и поспешила в сторону старой платформы.

Хит старалась двигаться как можно быстрее; она перепрыгивала через лужи, перешагивала через шпалы, которые казались выше обычного, потому что желоб между рельсами на этом участке пути был глубже. Впереди показался слабый свет; Никки решила, что подошла к Призрачной станции и что, вероятно, там горит несколько лампочек. Но затем, к ее ужасу, свет стал ярче, и она поняла, что он быстро приближается; земля под ногами задрожала. Тьму вдалеке прорезал луч прожектора, и рельсы перед Никки засверкали. Она оказалась в самой жуткой ситуации, какую только можно себе представить: посередине тоннеля между станциями, на пути приближающегося поезда.

Она уже приготовилась перепрыгнуть через контактный рельс на параллельные пути, но в этот момент за спиной у нее появился второй поезд и понесся вперед, на юг. Никки не знала, далеко ли до платформы, но ей казалось, что она не успеет вернуться. И она побежала навстречу поезду, перескакивая через шпалы, словно на учебной полосе препятствий в тренировочном лагере. Свет прожектора стал ярче. Далекий рокот превратился в оглушительный грохот. В лицо Никки ударил порыв ветра.

В свете огромного фонаря Никки заметила слева Призрачную станцию. Но сумеет ли она добежать до платформы раньше поезда?

Пока мысли ее были заняты этими расчетами, она зацепилась носком туфли за шпалу и потеряла равновесие. Хит надеялась лишь на то, что желоб между путями окажется достаточно глубоким, и проезжающий поезд не заденет ее.

Но выяснять это на собственном опыте Никки не пришлось. Она удержалась на ногах и, хватая ртом воздух, продолжила бежать к платформе. Однако та оказалась слишком высокой, и запрыгнуть на нее не получилось. Поезд был совсем рядом, и в тоннеле стало светло, как днем. В последний момент Никки заметила металлическую служебную лестницу, спрятанную в нише. Она бросилась к ней и схватилась за перекладину.

Хит перекатилась на платформу как раз в то мгновение, когда мимо с ревом пронесся поезд, обдав ее волной горячего воздуха и производя такой оглушительный шум, какого ей не приходилось слышать за всю жизнь, проведенную в Нью-Йорке. Но Никки повезло — она осталась жива.

Поезд уехал, ветер и грохот стихли. Заскрежетали тормоза, и состав остановился на станции, которую только что покинула Никки. Она перекатилась на спину и села, чтобы отдышаться. Сильно болело колено, которым она задела лестницу. Хит ощупала коленную чашечку; кость осталась цела, но кожа была содрана. Включив фонарик, Никки взглянула на ногу и поискала на брюках кровь, но ничего не обнаружила. Только пятно бурой пыли, точно такое же, как на одежде Николь Бернарден.