Жестокие игры

— Нет, — прошептала Уитни, и нижняя губа у нее задрожала. — Вы даже не представляете, как я об этом жалею!

Когда Мэг была еще совсем маленькой, она пряталась под диваном каждый раз, когда отец надевал форму. И не потому, что боялась полицейских. Просто когда отец надевал лаковые туфли, фуражку и блестящий значок, он уже не был тем человеком, который по воскресеньям готовил ей блинчики в форме головы Микки-Мауса и щекотал ее пятку, чтобы она спрятала ноги под одеяло. На работе он казался жестче, как будто не мог согнуться, боясь сломаться пополам.

Сидеть на кровати в окружении собственных мягких игрушек… и отвечать на вопросы отца под диктофон — что может быть удивительнее? Еще более странным казалось то, что отец выглядит таким же взволнованным, как и она.

Сердце Мэг билось, как у колибри, настолько быстро, что она была уверена: в любую минуту оно может разорваться у нее в груди. Вся ночь казалась одним размытым пятном. Впервые она пожалела, что не может давать показания в участке, как Челси и Уитни. «Ты справишься», — заверила себя она.

Мэг закрыла глаза и вспомнила, как бежала назад в лес, как срывала с дерева ленты и мешочки с травами. Ей все удалось, никто ничего не узнал.

— Милая, — обратился к ней отец, — ты как? Мэг кивнула.

— Просто подумала о Джиллиан.

Отец наклонился, убрал волосы с ее лица и заправил их за ухо.

— Ты отлично держишься. Нам осталось уточнить некоторые детали.

— Хорошо, потому что мне трудно об этом говорить, — призналась Мэг.

Отец снова включил диктофон.

— Ты что-нибудь слышала после того, как вы ушли?

— Нет.

— Ни криков Джиллиан? Ни звуков борьбы? Ни треска веток?

— Ничего.

Чарли поднял глаза.

— Почему вы отпустили ее одну?

— Трудно… вспомнить точно.

— Попытайся.

— Идея принадлежала Джиллиан, — негромко сказала Мэг. — Ты же знаешь, какая она, когда вобьет что-то себе в голову. После разговора с этим человеком, я думаю, она решила, что ей море по колено.

— Кто-нибудь пытался ее разубедить?

Мэг поспешно закивала.

— Челси… или Уитни, по-моему… точно не помню. Кто-то сказал, что ей не стоит идти одной.

— И?

— А она… никого не стала слушать. Сказала, что хочет прогуляться в пещеру со львом, чтобы было о чем рассказывать. Иногда она такая…

Отец пристально смотрел на нее. Настоящий детектив, по его непроницаемому лицу невозможно было прочесть, о чем он думает.

— Папа, — прошептала Мэг. — Я могу что-то сказать… не для протокола.

Он кивнул и выключил диктофон.

— Той ночью… когда я улизнула из дома… — Мэг понизила голос. — Я зря так поступила.

— Мэг, я…

— Знаю, ты ничего не сказал, когда я рассказала тебе об изнасиловании, — поспешно продолжила она. — Знаю, что ты работаешь детективом, а не папой. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я сожалею о том, что ушла из дому. Очень сожалею.

— Могу я тебе тоже кое в чем признаться? Не для протокола?

Отец уставился на небольшой подтек на потолке и поморгал, как будто борясь со слезами. Хотя, скорее всего, Мэг просто ошиблась, потому что еще никогда в жизни не видела, чтобы отец плакал.

— Все время, пока я слушал показания Джиллиан, я слышал твой голос. Я отправлял улики в лабораторию и представлял, что получил их от тебя. Мне жаль, что такое случилось с твоей подругой, Мэг… но я чертовски рад, что это не случилось с тобой.

Он нагнулся и обнял дочь. Мэг спрятала лицо у него на плече — отчасти чтобы успокоиться, отчасти чтобы не признаться в том, что ему знать не позволено.

Молли изо всех сил дрыгала ножками, а Мэтт пытался надеть на нее подгузник.

— Кладешь ее на пеленальный столик, — вслух размышлял он, — а она пытается вырваться, как Серхан Серхан.[xiv]

Чарли полез в карман и достал золотой значок. Раскачивая им над малышкой, он попробовал отвлечь ее, чтобы Мэтт успел застегнуть комбинезончик.

— Кажется, что Мэг никогда не была такой крошкой.

— Да, а мне не верится, что Молли когда-нибудь станет взрослой.

Мэтт взял дочь со столика и понес в гостиную, Чарли пошел за ним.

— Ты удивишься, — заверил Чарли, — но однажды ночью ты уложишь ее спать под колыбельную, а наутро она проснется, слушая музыку «Лимп Бизкит».

— Что еще за «Лимп Бизкит»?

— Тебе и знать не стоит!

Чарли опустился на диван. Мэтт положил малышку на разноцветный игровой коврик.

— Я уже начал подумывать о том, чтобы продавать такие в тюрьмах, — пошутил он. — Чтобы с потолка свешивались маленькие зеркала, погремушки, пищалки и заключенные не скучали. Представьте, у них уровень развития пятимесячного ребенка, хотя Молли явно даст им фору. — Он опустился на стул напротив Чарли. — Может быть, как прокурор я получу намного больше доказательств, которые, в противном случае, никогда бы не получил.

Он потянулся через кофейный столик за пачкой документов.

Чарли мгновенно переключился на работу.

— Похоже, что дело — раз плюнуть, согласен?

Мэтт пожал плечами.

— Потерпевшая может опознать своего обидчика, у него есть предыдущая судимость, мы располагаем неопровержимыми уликами. А теперь еще и подкрепленными показаниями трех свидетелей.