Жестокие игры

Мужчина тотчас остановился, отпустил длинный конец веревки, взял лицо девушки в ладони, заглянул в глаза. Да, там плескалась паника, а еще раскручивался черный вихрь болезненных воспоминаний, затягивая ясные девичьи глаза черным ломким ледком.

– Катарисса, не бойся, – дракон одним движением смахнул веревки с девушки и бережно коснулся губами ее щеки: – все прошло. Ты здесь, со мной, здесь нет вампиров жаждущих твоей крови.

Девушку затрясло. Воспоминания оказались слишком глубокими, загнанными в темноту они росли точно сорняки на благодатной почве. Сириус и не заметил, как сам оплел Катариссу руками вместо веревок, подхватил на руки, крепче прижимая к себе и … плюнув на обстановку сел на стол, опутанный цепями. Девушку трясло, его тоже, а в голове вдруг зазвучала старая колыбельная, которую ему пела няня:

– Спи дракончик, спи хороший, баюшки-баю.

– Спи дракончик, я для кошки молока налью…

Неслышно напевая эту немудреную песенку, Сириус укачивал Катариссу, удивляясь тому, что на его руку капает что-то горячее, пока не сообразил – это капали слезы. Его и Катариссы слезы смешиваясь, пропитывали тяжелый бархат халата, обжигали кожу и уносили страхи, скопившиеся за десятилетия.

Очистительная сила этих слез была такова, что, успокоившись они не ощутили неловкости. Просто вышли из пыточной держась за руки, умылись в теплых струях водопада и вернулись в комнаты.

Сириус не отпустил руку Катариссы, когда свернул к своей спальне.

– Просто рядом, – попросил он и, у нее не нашлось сил возразить.

Они вместе подошли к постели, лорд откинул одеяло и утянул Катару в теплую глубину под балдахином.

* * *

Принц Иссиасс скрывался от света в одном из своих дворцов и находился в диком раздражении. Ради получения новой соблазнительной игрушки он отверг все прежние развлечения. Сам удивляясь своей маниакальной тяге, он перечитывал все, что смог найти о Катариссе, ее приключениях и сложностях жизни. Дроу королевской крови был уверен, что эта девушка сумеет изменить его жизнь, придать ей новые краски. Все прежние «цветы» казались блеклыми, рядом с ней. Душу кровь и разум будоражило предвкушение неведомого.

Однако император драконов затягивал получение бумаг на вывоз «родственницы» лорда Асисса, небрежно ссылаясь на дополнительные разрешения, которые необходимо приложить к свитку с императорской печатью. Прежде Иссиаса не волновали бумажные дела, как истинный воин, он оставлял их на долю секретарей, но нетерпение так подталкивало его, что он лично следил за официальной перепиской.

Дроу-постельничий успел доложить своему господину о дурном приеме, оказанном ему драконом, в доме которого жила Катарисса. Это еще больше рассердило принца. Он собрался отдать приказ об официальном изъятии «опасной для общества дроу» прямо с приема, но парочка светских сплетников донесла весть о внезапных «днях очищения», устроенных леди Юзбинией. По традиции, в назначенные для очищения дни дом не посещался никем, кроме близких родственников или членов императорской фамилии. Получалось, что принц даже примчавшись в столицу драконов, увидеть свое будущее развлечение не сможет!

Тяжелая плеть с металлическим наконечников резко свистнула, вырывая кусок из набитого песком кожаного чучела, рука дроу опустилась, расслабилась, концы плети раскинулись по серому камню. Раздражение принца на миг утихло, а потом вновь поднялось с удвоенной силой.

Его высочество не любил проигрывать или терять свои игрушки. Раз старая карга сидит перед алтарем, вознося молитвы за предков, гостевые покои остаются без присмотра. Так может отправить в столичную резиденцию дракона пару ребят половчее? Принц дроу еще раз прошелся вдоль ряда деревянных и набивных «болванов», вымещая на них свой гнев, а потом неожиданно остановился, осененный идеей.

* * *

Леди Юзбиния оставалась дома и радовалась тому, что нашла отличный предлог прекратить светские визиты и тем скрыть отсутствие Катариссы и Сириуса в столице. Кроме того, своим внезапным и очень таинственным объявлением она невольно возродила старый обычай. Прежде драконы раз в год устраивали дни очищения и поминовения.

В заранее назначенные дни в дом приглашался жрец Высокого Неба. Он проводил очистительные ритуалы, избавляя жилище от мышей, крыс, насекомых и мелкой вредоносной нечисти. Домочадцы несколько дней молились и постились, усиливая действия заклинаний. На украшенном цветами и свечами домашнем алтаре воскурялся фимиам в память об ушедших, выкладывались дары, наполняющие сокровищницы душ, раздавалась милостыня. В эти дни считалось хорошим тоном удаляться от светских развлечений и гостей.

Обычай был старый и уже мало кто из молодых прогрессивных драконов поддерживал его. Но неожиданное желание благородной леди высоких кровей официально провести очищение и почтить память предков всколыхнуло новую волну интереса.