Жестокие игры (Лира 2)

  - Голова твоя где была? - спросил, наконец, Йарра вдоволь налюбовавшись на зеленую от притираний меня. Вообще-то, лицо мазать необходимости не было, но я, желая разыграть Тимара, старательно нарисовала узоры - справа руны, слева клеточки. Все остальное тоже было под стать - бледно-салатовое, обмотанное бинтами, вроде старых мумий, которые иногда находят в древних могилах. Эффект был грандиозным и очень, очень громким, когда я, завывая, разбудила брата ночью.

  Губы графа странно подрагивали.

  - За солдата наказывать не буду, ты сама себе уже достаточно навредила. Но впредь держи себя в руках - за длинный язык полагаются карцер и плеть, а не сломанная шея. Ты поняла меня?

  - Да, господин.

  - Хорошо. Тренироваться можешь в моем зале, я предупрежу Тимара. И еще. В полную силу - только со мной.

  Йарра коснулся моих губ легким поцелуем и исчез.

  Я вытерлась, отплевываясь. Надо было и рот зеленкой намазать.

  6

  - Это тебе. - Тим со стуком поставил на стол небольшую банку, полную искрящегося золотым состава, и склянку с какой-то гадостью, похожей на сопли.

  Я, весь вечер пролежавшая в потемках, недовольно сощурилась на свечу.

  - И что там?

  - Лекарство с хиэром. Подвинься.

  Брат опустился на край кушетки, помял мне плечо. Больно...

  - Откуда это все? - кивнула я на эликсиры. Хиэр - дорогая штука. Невзрачный вечнозеленый кустарник рос исключительно в Лесу, хирея и засыхая, когда его пытались пересадить. Цвел он раз в пять-семь лет, а его лакированные, похожие на шиповник, ягоды были живыми концентратами силы. Некоторые даже считали хиэр родней Кристаллам, но это уж, по-моему, совсем ерунда. Я видела Живые Кристаллы на картинках - сходство между ними и кустарником примерно такое же, как между слоном и буристой. То есть никакого.

  - Ты сама как думаешь? - ответил Тимар. - Не дергайся, суставы разминать нужно, - проворчал он, продолжая свое костоломное дело.

  - Я не буду это пить, - тихо сказала я.

  - Лежать пластом, тебе, конечно, нравится больше? - Не то вопрос, не то утверждение.

  - Как ты не понимаешь! Я же... У меня же все пройдет через день-два! И тогда он снова начнет...

  Тим надолго замолчал, растирая мне колени и голеностоп, потом снова заговорил.

  - Йарра так тебе неприятен? Раньше он тебе нравился.

  - Не нравился!

  Тимар красноречиво поднял брови.

  - Ну, разве что, чуть-чуть, - призналась я. - Но как отец, как ты, не больше! А он... - Я прикоснулась к еще горящим от поцелуя губам и расплакалась. Зло вытерла глаза рукавом, но слезы не унимались. - Не смотри! - рявкнула я на сочувствующего Тимара.

  - Меня-то не гони...

  Брат задул свечу и откинулся на спинку дивана, дожидаясь, пока я успокоюсь.

  - Ты же понимаешь, что он тебя не отпустит. - Я снова захлюпала носом. - Ты можешь драться с Йаррой, можешь воевать, но ни к чему хорошему это не приведет. Смирись. Прими его. Граф не урод, не садист, щедр. Женщины его любят...

  - А я - нет!

  Тимар вздохнул.

  - У тебя выбора нет, Лира.

  - Я убегу!

  - Ты уже один раз убежала. Порка понравилась?

  - Откуда...? - поразилась я.

  - Про... место, где ты пряталась в Карайсе, мне сегодня Йарра рассказал, а как выглядят следы от ремня, я знаю. - Тим поджал губы, прищурился, и я поежилась - таким неприятным вдруг показалось его лицо, будто кто-то чужой и страшный выглянул из брата. - И поверь, дражайшая сестрица, с графом тебе повезло, я бы по твоему заду прошелся розгами, чтоб ни сидеть, ни лежать не могла. Ума палата - в услужение к куртизанке! Не о себе, так о репутации рода бы подумала!

  - Прости...

  Тим устало потер лоб, улыбнулся, и снова стал любимым и родным.

  - Да что с тебя взять... Дурочка ты.

  - Сам дурак! - обрадовалась я, что он не сердится.

  - Ехидна малолетняя.

  - Индюк надутый!

  - Курица ощипанная.

  - А ты, ты... Тьфу! Угу-му-гу! - Воспользовавшись моментом, пока я подбирала прозвище пообиднее, Тимар влил мне в рот 'сопливый' эликсир, а потом сжал подбородок ладонями, не позволяя его выплюнуть.

  - Предатель!

  - Ну говорю же, дура. Мазью сама воспользуешься, если захочешь.

  Само собой, я не захотела. Но и без нее всю ночь проворочалась, не сомкнув глаз - зуд, сопровождающий сращивание мышц и восстановление связок, буквально сводил с ума, а утром я встала разбитой, злой, невыспавшейся, голодной, как волкодлак в полнолуние, но практически здоровой, лишь колено еще болело.

  Мазь, принесенную графом, я выбросила. Тим только головой покачал, обнаружив разбитую банку под окнами.

  - Лучше бы мне отдала.

  - Извини... Я не подумала, - повинилась я.

  Погода портилась, со стороны гор шла гроза, и больная нога Тима разнылась.

  - Именно. Когда же ты думать начнешь...

  Думать, честно говоря, не хотелось совершенно. Особенно, над словами Тимара. Принять графа, смириться с его домогательствами! Да никогда! Ненавижу его...