Жестокие игры мажора

Но ведь Багирова совершенно ничего не волнует, кроме своих эгоистичных потребностей.

Его движения размеренные и непринужденные, будто тот факт, что мы находимся в женском туалете и он расплетает мне косу, абсолютно нормальное явление.

— Почему ты постоянно трогаешь меня? — мой голос подрагивает. Но сидеть в тишине еще хуже. — У тебя какое-то психологическое отклонение?

— Возможно, — равнодушно бросает он и заканчивает возиться с моими волосами.

Напоследок Багиров неспешно пропускает между пальцев волнистую прядь и, вдохнув аромат моих волос, наконец оставляет их в покое.

— А теперь снимай блузку, — приказывает этот мудак.

Я впиваюсь в него ошарашенным взглядом.

— Ты совсем больной?!

Он щелкает пальцем мне по носу, вынуждая поморщиться.

— Смени пластинку, кукла.

— А ты сходи к врачу, придурок!

Опустив голову, Багиров матерится себе под нос, а после снова поднимает на меня тяжелый пристальный взгдяд

Но не это меня напрягает.

А то, как ловко его длинные пальцы принимаются расстегивать пуговицы своей рубашки.

— Ч-что ты делаешь?

Багиров наклоняет голову и улыбается какой-то маниакальной улыбкой.

— У тебя есть время раздеться самой. Как только я закончу со своей рубашкой, я возьмусь за твою.

Наученная горьким опытом, что этот псих не шутит, я начинаю торопливо доставать пуговицы из петелек.

Сердце в груди грохочет как ненормальное.

Жар стыда поднимается к моему горлу.

Но я успокаиваю себя тем, что под блузкой у меня есть топ, а длинные волосы прикрывают мою спину и он ничего не заметит.

Когда я снимаю мокрую блузку, по-настоящему понимаю, как же мне было в ней некомфортно. А еще все это время меня отвлекал тот факт, что рядом был не менее дискомфортный человек, который завладел всем моим вниманием и инстинктами.

И сейчас я, как полная дура, пялюсь на его точно высеченное из камня тело. И татуировки. Мне хочется разглядеть каждую. Как и все, на чем они набиты.

Это вообще нормально иметь такую мускулатуру студенту? Он, что, в детстве упал в чан с протеином?

Сглотнув, я еще раз обвожу взглядом его выступающие грудные мышцы, покрытые чернильными узорами, и мои губы приоткрываются.

Я едва ли не выдыхаю «вау».

Но, слава богу, у меня не хватает на это сил.

Если честно, его полуобнаженный вид немного отвлекает от возможности нормально дышать, не то чтобы принять протянутую мне рубашку.

Подождите… Он что? Действительно предлагает мне свою рубашку?

С запозданием я выхватываю ее и торопливо надеваю в потребности скрыть свои голые плечи.

Проблема в том, что его мажорская рубашка в два раза больше меня, а еще — в мужском аромате, который кружит голову при каждом новом вдохе.

Боже, дай мне сил!

Багиров усмехается и, сложив на широкой груди руки, отступает, предоставляя больше пространства, будто я сказала это вслух.

Я тут же спрыгиваю со столешницы и дрожащими пальцами застегиваю пуговицы, начиная с верхних. Затем небрежно закатываю рукава, а низ рубашки завязываю узлом внизу живота.

Надеюсь, в таком виде меня не выставят из универа.

Прочистив горло, я поднимаю голову и встречаюсь с оценивающим взглядом Багирова.

И мне становится не по себе, потому что он смотрит на меня как на свое личное произведение искусства.

А потом как ни в чем не бывало разворачивается и выходит из туалета.

Но, прежде чем его татуированная спина скрывается из вида, он бросает мне:

— Рубашку вернешь в субботу. Я заеду сам.______

Дорогие читатели, я наконец определилась с графиком и временем выкладки прод!

Новые главы теперь будут выходить через день, в шесть утра по мск.

Надеюсь этот график будет удобен как автору, так и читателям

Глава 6

— Чья на тебе рубашка?

— Не спрашивай, — бурчу своей соседке по парте — Ире, стараясь не отвлекаться от лекции.

Но Ира — тактичная девушка и, правильно поняв мой посыл, заканчивает расспрос. Не то что Худякова. Если бы она была моей соседкой по парте, вместо преподавателя я бы точно слушала только ее жужжание.

Так что мне стоит радоваться хотя бы тому, что Леся выбрала учебу по другой программе и единственное время, когда я могу быть засыпана ее вопросами, — это в перерывах на обед или между пар.

Но, если честно, я вообще не хочу обсуждать то, что произошло в туалете между мной и Багировым. Ни сейчас. Ни на перерыве. И я очень надеюсь, что никто из студентов не придал этому какого-либо значения.

Нас ведь не видели?

Хотя это будет чудо, если Багиров со своими мышцами и татуировками остался незамеченным. Тем более в таком виде он выходил из женского туалета.

Господи, какой позор. Надеюсь, мне не придется поднимать тему, чья это рубашка и как она на мне оказалась.

Скорей бы закончились пары. Уже не могу дождаться, когда я доберусь до общаги, где, наконец, смогу избавиться от мажорской рубашки и принять душ, чтобы смыть со своей кожи его запах. И стереть к черту память моего тела, к которому он снова прикасался. И снова против моей воли. Будто это его Богом данное право.

Кажется, я до сих пор ощущаю его пальцы в моих волосах.

Какое-то странное чувство охватывает меня, и я рада, что Клавдия Владимировна завершает свое выступление и объявляет об окончании лекции.