Жестокие игры в любовь

— А я в тебе ошиблась. Ты, оказывается, не такая, как я думала… — она на секунду замялась, подбирая слово, но Мика её оборвала.

— Мне вообще без разницы, что ты думала, — отрезала она и отвернулась от Рогозиной к шкафчику.

— Фу, как грубо, — проворковала та за спиной, но грубость Мики настроение ей ничуть не испортила.

— Сейчас помчится утешать своего героя-любовника, — фыркнула Вера Тихонова, когда и Соня, и остальные девчонки, ушли из опустевшей раздевалки. — Уж что-что, а утешать она умеет как никто.

Мика эту язвительную ремарку пропустила мимо ушей. Ей дела нет до того, кто и кого будет утешать, сказала она себе. Сейчас ей просто хотелось поскорее остаться одной.

Она даже Лёшу сегодня почему-то избегала. Нет, умом она понимала, что он поступил хорошо, поступил, как верный друг, и испытывала благодарность, но в груди так болело… И глядя на него, становилось ещё горше.

К счастью, Лёша, словно улавливая её состояние, не лез к ней, не навязывался, только поглядывал в её сторону с видом виноватым и сочувствующим.

Всё же он удивительный. Хороший такой. На редкость чуткий и готовый взять на себя ответственность за всё. Даже за чужие грехи. Не то что этот насквозь порочный Колесников…

Однако одиночество ей сегодня, похоже, не светило. Вера Тихонова тоже специально медлила, явно поджидая Мику.

— Красиво ты уделала Колесникова, — предприняла она новый заход.

Но и тут Мика лишь равнодушно пожала плечами, однако Вере её молчание ничуть не мешало.

— Представляю, как он сейчас терзается, бедненький. Такой удар по самомнению, — коротко засмеялась она. И на секунду хорошенькое личико Веры напомнило ей почему-то хорька. — Он-то считает, что все о нём единственном мечтают. Правильно ты сделала, что послала его. Давно пора было щёлкнуть по носу этого…

Мика не сдержалась, хоть и приказывала себе молчать. Слова сами бездумно слетели с языка. Ещё и прозвучало как-то едко, за что ей немедленно сделалось совестно.

— Ты так говоришь, потому что сама с ним встречалась, и он тебя бросил.

Тихонова перестала улыбаться.

— Он меня не бросал! — Вера вспыхнула и пошла алыми пятнами. Видно, обида до сих пор её не отпустила.

Несколько секунд она молчала. Злилась, переживала, но не уходила, а затем добавила:

— Это я его бросила.

— Ну пусть так, — пожала плечами Мика. — Всё равно ты необъективна.

— Необъективна? Я не поняла, ты что, защищаешь его?

— Да делать нечего.

"Просто тебе хочется думать, что он сегодня расстраивался из-за тебя, а не из-за уязвленного самолюбия", — мысленно ответила сама себе Мика, но вслух сказала совсем другое:

— Просто не люблю, когда говорят гадости за глаза…

— То, что я говорю про Колесникова за глаза, я ему и в глаза запросто скажу. Но сплетни я тоже не люблю, особенно лживые.

— Понятно, — безучастно произнесла Мика, ещё надеясь, что на этом разговор закончится и Вера уйдёт.

Но Вера и не подумала. Точнее, увязалась следом — сначала до гардероба, а потом пристроилась рядом, когда они вышли из школы. Некоторое время обе шагали молча, но уже у самого дома Вера вдруг выдала:

— Знаешь почему я его бросила? Он предал меня. Я никому не рассказывала, стыдно было почему-то. Говорила всем, что он просто мне разонравился, надоел и неохота больше с ним ходить… — Вера хмыкнула. — Но мне все равно никто не поверил, хоть он мои слова и не отрицал. Но все решили, что это Колесников меня послал. Он же у нас звезда, разве он может надоесть? Конечно, нет. Дуры. Какие же девки у нас дуры…

Мика молчала, но против воли слова Веры её зацепили. Очень захотелось вдруг узнать, что там между ними произошло.

Они остановились возле подъезда, а затем, не сговариваясь, присели на скамейку.

— И как он тебя предал?

— Мы гуляли у кого-то из наших на даче. Этим летом, где-то в начале июня. Кажется, у Жоржика. У него дача далеко, на электричке надо добираться. Женька вообще не хотел ехать, он же все эти пьянки-гулянки не любит. Но наши девки его уломали, типа без него же никак. Незаменимый…

Вера хмыкнула.

— Туда нас с ним на машине его отец привёз, потом сразу уехал. Сначала всё нормально было, весело, а где-то посреди вечеринки смотрю — нет его. Он тогда вышел ненадолго — ну, у Жоржика на даче удобства же на улице. И запропастился. Гляжу, Рогозина тоже куда-то делась. Но я тогда ещё ничего такого не подумала, просто пошла его искать… ну и нашла их. Они там за углом дома стояли вдвоём. И так были увлечены, что меня даже не заметили.

Мика округлила глаза.

— Они что, прямо этим там занимались?

— Ну нет. Тогда ещё — нет. Рогозина тёрлась об него и всякую пошлятину несла. Говорила, мол, твоя тихоня тебе вот так никогда не делает, да? — передразнивая, жеманно произнесла Вера. — И ничего тебе не позволяет? Не надоело ещё за ручку ходить, как пионер? Ты же большой мальчик. Ой, а тут-то какой большой и крепкий… И руку ему прямо на ширинку положила, погладила ещё! И я всё это своими глазами видела. Можешь себе представить?

Мика в теории представить могла всякое, но пережить такое — не дай бог. Как хорошо, что она так быстро узнала, что из себя представляет Колесников.

— А он что?