Жестокие намерения (ЛП)

— Трахни меня. — Он входит в мое пространство, абсолютно нарушая всяческие границы, обхватывая мою щеку супер быстрым движением. — Ты прекрасна.

— А ты выходишь за рамки дозволенного. — Я убираю его руку от лица, намеренно игнорируя маленькую искорку от его прикосновения. — Ты всегда прикасаешься к женщинам без их разрешения?

— Мне никогда не отказывали, — говорит он, снова делая затяжку косяка.

— Теперь да, — отвечает Трент вместо меня.

— Он всегда говорит за тебя? — спрашивает Хант, выгибая бровь.

— Я вполне могу говорить за себя. И вы слышали моего жениха. Вам здесь не рады. — Я пристально смотрю на них, непоколебимым взглядом. — Уходите.

— Черт. Я люблю властных женщин. Это чертовски заводит, — добавляет Лаудер, потирая рукой промежность.

— Если нам придется применить физическую силу, чтобы удалить вас отсюда, мы это сделаем, — говорит Дрю, делая шаг вперед и выхватывает косяк из пальцев Лаудера. Он бросает его за спину, чтобы один из его приспешников избавился от него. — И прекрати трахать мою сестру глазами.

— Эндрю Херст-Мэннинг, — говорит Хант, вздергивая подбородок и пристально глядя на моего брата. — Сын Майкла Херста, генерального директора и мажоритарного акционера Manning Motors, крупнейшего мирового производителя автомобилей, и Оливии Мэннинг, дочери легендарного Дэвиса Мэннинга, оба ныне покойные. Близнец Эбигейл Херст-Мэннинг, — продолжает он, бросая еще один взгляд в мою сторону, — которая станет Эбигейл Херст-Мэннинг Монтгомери после того, как выйдет замуж за Трента Монтгомери Вторым, после выпуска следующим летом. Ну как, я справляюсь?

— Меньше среднего, — вмешивается Чарли, заканчивая любой разговор по мобильному телефону, который вел. — Если вы рассчитываете произвести на нас впечатление с помощью простого поиска в «Гугле», вы жестоко ошибаетесь.

Чарли прав — всю эту информацию можно почерпнуть в Интернете. И все местные жители знают, что наше второе имя должно быть Херст, но из-за того, что имя Мэннинг имеет такой большой вес, в наших свидетельствах о рождении указано двуствольное имя.

Технически я Эбигейл Херст-Мэннинг, но все зовут меня Эбигейл Мэннинг. То же самое относится и к Дрю, и это то, что одобряет отец. Я часто задавался вопросом, почему он юридически не сменил свое имя.

— Говоришь как настоящий Бэррон, — отвечает Лаудер со злой улыбкой. — А выглядишь как стереотипный богатый придурок, которому нужно что-то доказать.

Он щелкает пальцами, оглядываясь назад.

— Ты. — Он указывает на кого-то. — Лови.

Он бросает ключи от машины, и они взлетают над нашими головами.

— Припаркуй мою малышку, и если с ней что-нибудь случится, виноват будешь ты.

Он показывает двумя пальцами на жалкого ублюдка, прежде чем схватить мою руку и поднести ее ко рту. Он подмигивает, целуя тыльную сторону моей руки, намеренно игнорируя пар, поднимающийся из ушей Трента.

— До встречи, о прекрасная. — Хант фыркает, качая головой. — Увидимся, придурки, — говорит Лаудер, толкая Трента в плечо, когда он пробивается сквозь элиту, делая шаги по два за раз.

— Это было забавно, — невозмутимо отвечает Хант, поправляя галстук и следуя за своим приятелем в школу.

— Что, черт возьми, происходит? — Трент кипит от гнева, посылая ядовитые флюиды в сторону Чарли.

На этот вопрос я бы тоже не возражала получить ответ.

Глава 3

— Пойдем и поговорим по дороге, — произносит Чарли. — Мы не можем опоздать на занятия в первый же день.

Я закатываю глаза, когда никто не смотрит. По Чарли и не скажешь, что показное совершенство истощает и его. Он самый сострадательный и внимательный из трех представителей мужской элиты, но так серьезно относится к своей роли. Каждое слетающее с его губ слово, действие и реакция тщательно взвешиваются. Чарли никогда не совершал поступков, которые могли бы опозорить элиту или имя Бэррона. Я редко видела его в гневе, и Чарли никогда не связывался ни с кем из школы, предпочитая девушек из колледжа.

Он единственный, кого не принуждают к браку по договоренности, потому что у него есть то, чего нет у всех нас, — родители, которые души не чают в нем и друг в друге. Его родители верят в любовь, и поэтому Чарли свободен выбрать на ком хочет жениться и главное когда. Это постоянное яблоко раздора между ними и Дорогим папочкой с Кристианом Монтгомери, не в последнюю очередь потому, что это демонстрирует пренебрежение традициями. Но Чарльз Бэррон, отец Чарли, любит раздвигать границы и бросать вызов старым правилам, не волнуясь, что это вызовет конфликт в рядах. Это не значит, что он отвечает перед отцом Трента или моим. Однако, если бы я была на его месте, то не стала бы противостоять этим двум ротвейлерам. Их преданность друг другу простирается так далеко, что если отец Чарли продолжит настаивать, то может оказаться в затруднительном положении.