Жестокие намерения (ЛП)

Краем глаза я замечаю, как Трент смотрит на нас, даже когда какая-то брюнетка прижимается к нему.

— Это должно казаться реальным, ― шепчет Чарли, притягивая меня ближе к себе. Обхватив затылок, он притягивает мой рот к своему. Он крепко прижимает меня к твердому телу, держа одну руку на пояснице, а другую на шее, и страстно целует.

Я благодарна, что он не засовывает язык мне в рот, потому что это было бы уже чересчур, но в тоже время он не сдерживается, и, черт возьми, Чарли Бэррон умеет целоваться.

Должно быть, это все из-за практики с девушками из колледжа, потому что с трудом замечаю, когда он отрывает свои губы от моих.

Толпа улюлюкает и кричит, а отец ухмыляется, как кот, объевшийся сливой. Родители Чарли приближаются, обнимая нас и громко поздравляя, все это время я нахожусь в оцепенении, гадая, где Кэм и почему здесь новая элита. Мой отец никак не мог их пригласить, так что они, должно быть, заявились без приглашения.

— Поздравляю, Эбигейл, ― говорит отец, целомудренно целуя меня в щеку. ― Я надеюсь, ты будешь очень счастлива. Чарльз будет отличным мужем, ― и шепотом на ухо добавляет. ― И, если ты каким-либо способом испортишь это соглашение, то присоединишься к своей матери в аду.

Чарли берет меня под руку, как будто он услышал всех этих ужасных слов, и я цепляюсь за него, дрожа от очень реального страха.

Дорогой папочка не понимает, что я уже испортила его планы, и понятия не имею, что мне делать.

Дрю и Джейн следующие, и требуется колоссальная сила воли, чтобы не зашипеть и не плюнуть в моего брата.

— Ты окончательно в моем черном списке, ― произношу я, с улыбкой принимая его поздравления.

— Я делал все только для твоей защиты, ― говорит он, возвращая вымученную улыбку. ― И ты увидишь это со временем.

— Прости, ― шепчет Джейн, заключая меня в объятия, и мы обе демонстрируем огромную фальшивую улыбку. ― Я хотела все рассказать, но Дрю не подпускал меня к тебе.

— Мы поговорим позже, возможно, ― говорю я, прежде чем позволить Чарли оттащить меня.

— По шкале от одного до десяти, насколько ты зла? ― спрашивает он.

— О, ― говорю я, улыбаясь ему, как будто он повесил луну. ― Около сотни.

— Что все это значит? ― слышу слова моего отца, и оглядываюсь на него через плечо. Его лицо медленно теряет цвет, когда он пристально смотрит на что-то или кого-то в толпе.

— Черт. ― Чарли ставит меня перед собой, обнимая за талию, пока я наблюдаю, как смутно знакомые высокий мужчина в сером костюме в тонкую полоску и, следующий за ним, долговязый мужчина в затемненных очках продвигаются сквозь толпу. Позади них Кэм, Джексон, Сойер и Маверик с двумя другими темноволосыми мальчиками, которые выглядят моложе.

— Что, черт возьми, происходит? ― спрашиваю я, откидываясь назад, чтобы посмотреть на Чарли. ― И почему эти люди кажутся знакомыми?

— Парень, возглавляющий эту толпу, Аттикус Андерсон, а человек, стоящий за ним, его шурин, Уэсли Маршалл. Полагаю, мы узнаем настоящую причину, по которой новая элита появилась в городе.

— Охрана! ― кричит отец в микрофон. ― Очистите комнату. Ребята, вечеринка окончена. Спасибо, что пришли, и будьте осторожны, возвращаясь домой. ― Он жестом «Подойди сюда» указывает на, стоящих в стороне, Марио и Луиса, когда Аттикус Андерсон поднимается на подиум и выхватывает микрофон из руки отца.

— Не торопитесь расходиться, ― говорит он, его голос разносится по комнате. ― Некоторые из вас наверняка помнят меня. Я Аттикус Андерсон. Потомок одного из первых отцов-основателей, и думаю, вы захотите услышать, что я хочу рассказать.

Кэм поднимается на сцену, наклоняется к Аттикусу и что-то шепчет ему на ухо. Челюсть Кэма напряжена, когда он говорит, его суровый взгляд все время прикован ко мне.

Другие парни подходят к ним сзади, и мой отец ощетинивается, когда шеренга вооруженных людей встает в защиту с одной стороны. Я замечаю выпуклость пистолетов, пристегнутых к их поясам или засунутых за пояс брюк, и от дурного предчувствия у меня покалывает кожу. Марио и Луис тянутся к своим пистолетам, но отец качает головой.

Некоторые мужчины и женщины в толпе остановились, оборачиваясь, чтобы послушать, но люди отца безжалостно выталкивают людей из бального зала, нравится им это или нет.

— Все, что ты запланировал, должно произойти без зрителей, Аттикус, ― говорит отец, забирая у него микрофон и передавая его Марио.

Аттикус пожимает плечами, довольная улыбка украшает его губы.

— Они все равно скоро узнают, ― загадочно говорит он. ― И все главные игроки здесь. ― Он кивает отцу Чарли, прежде чем устремить холодный взгляд на Кристиана Монтгомери.

Во всей этой суматохе я не заметила, как он и Трент вышли на сцену. Девушки Трента нигде не видно, так что я предполагаю, что он отправил ее домой, потому что это элитный бизнес, и она не имеет права здесь находиться.

Широкие двери бального зала с лязгом захлопнулись, и ряд охранников отца выстроился перед входом, блокируя выход.

— Черт, ― шепчет Чарли мне на ухо. — Добром это не закончится.