Жестокие намерения (ЛП)

— И именно поэтому я должна быть вовлечена, делая вид что играю в их игру. — Дрю включил меня на громкую связь, пока я объясняла, что происходит, поэтому я знаю, что все трое слушают.

— Мне все равно это не нравится, но будь осторожна, — говорит Трент, больше не крича. — Мы все еще не знаем их планов, и ясно, что они намерены добраться до нас через тебя, так что будь осторожна.

— Всегда. А теперь мне пора идти. Меня ждет Роберт.

— Хорошо. Оставайся в безопасности. Люблю тебя, детка.

От шока я чуть не роняю сотовый. Трент признается в любви только когда мы на публике, и это часть шарады. Он сказал это уже дважды меньше чем за неделю, и это полная чушь. Он ненавидит меня так же сильно, как я ненавижу его. Итак, его собственничество выходит на первый план: он искренне беспокоится, что я собьюсь с пути, или тоже играет в какую-то игру.

— Пока, — выпаливаю я, не желая отвечать на фальшивые чувства, заканчиваю разговор и иду в наш крытый спортзал, пытаясь понять Трента и раскрыть его мотивы.

***

Я выползаю из туннеля, как всегда оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что вокруг никого нет. Но в лесу пугающе тихо, единственным звуком является легкий шелест листьев и слабый свист ночного ветерка.

Я оглядываюсь на дом вдалеке, нависающий над землей, как какой-то ужасный великан. Фасад из красного кирпича едва виден с задней стороны здания, скрытый за раскидистыми лозами плюща. Темнота скрывает задние окна, единственная яркость, исходящая от наружного освещения, освещает дорожку, которая проходит вокруг главного дома, направляя охранников, которые патрулируют территорию ночью.

Я получаю извращенное удовольствие от того, что регулярно сбегаю, и никто об этом не догадывается.

Я целеустремленно иду к старому заброшенному сараю, забираю свой Kawasaki Ninja 300 и шлем и бесшумно толкаю мотоцикл последнюю милю через лес.

Тот, кто построил туннель до меня — а мне нравится представлять, что это была моя мать, — спланировал его до совершенства. Ни у кого нет причин приходить на эту сторону нашей обширной собственности, и кто-то заблокировал старый задний вход много лет назад. Грязь и мусор разбросаны по тому, что осталось от подъездной дорожки из серого камня, а старые ржавые железные ворота давно заколочены. Но в последнее время кто-то обновил замок на деревянной боковой двери, и я лезу в маленькую настенную коробку, достаю ключ и отпираю дверь.

Я осторожно вывожу мотоцикл, прислоняю его к стене и закрываю дверь, чтобы убедиться, что она надежно закреплена. Затем я надеваю шлем, сажусь на заднее сиденье и запускаю двигатель, по венам несется адреналин когда я выезжаю на пустую дорогу, которая огибает дальнюю сторону нашего поместья.

Я всегда с нетерпением жду этой поездки, наслаждаясь возможностью забыть реальность и впитать иллюзию свободы, упиваясь ветром, хлещущим вокруг тела, когда я проезжаю мимо обширных полей и открытых дорог. Я придерживаюсь менее оживленных проселочных дорог и соблюдаю ограничения скорости, стараясь не делать ничего, что могло бы привлечь ко мне внимание. Отец бы взорвался, если бы увидел меня в черных кожаных штанах на этом мотоцикле, и эта мысль никогда не перестает вызывать улыбку на лице.

***

Я выключаю двигатель и прохожу последние двести метров до заброшенного склада, который Ксавье использует в качестве выездной базы. Я стою у двойных дверей из гофрированного железа с облупленной краской, высовываю язык в камеру над головой, посмеиваюсь, когда двери открываются, и я завожу мотоцикл внутрь.

Припарковав его, я иду в заднюю часть здания, где, как я знаю, меня ждет Ксавье.

— Добро пожаловать, соучастник преступления, — шутит он, как всегда, когда я вхожу в запечатанную комнату. Дверь автоматически закрывается за мной с легким щелчком. Вы бы никогда не догадались, что это место существует, судя по обветшалому внешнему виду, но Ксавье не пожалел средств на обустройство своего высокотехнологичного логова. — Присаживайся, — говорит он, не глядя на меня, пока его пальцы летают по клавиатуре.

— Мне нравятся твои волосы, — говорю я, рассматривая шипастые голубые пики, прорастающие из его макушки. Ксавье — хамелеон, и ему нравится экспериментировать со своим стилем.

Он поднимает голову, ухмыляясь и демонстрируя новый пирсинг в левой брови.

— Мне нравятся тату, — язвительно замечает он, и я хмурюсь, когда устремляю свой взгляд к застывшему изображению на экране — тому, как я стою топлес в спальне.

— Пожалуйста, избавься от этого.

— Твое желание для меня закон. — Он нажимает пару кнопок на клавиатуре, и экран гаснет. — Я удалил все следы, — коротко добавляет он. — И, если кто-нибудь попытается загрузить его снова, я получу уведомление, и программа, которую я только что внедрил, удалит исходный файл и заразит систему отправителя новейшим троянским вирусом. — Он откидывается назад, шевеля игриво бровями. — Всегда пожалуйста.

— Спасибо. И как ты вообще узнал? — я собиралась попросить его сделать именно это, но он опередил меня. Не то чтобы я сильно удивлена. Он один из лучших хакеров в этой стране, не без причины.