Жестокие намерения (ЛП)

— О боже, — говорит тихая седовласая медсестра, когда мы входим в ее кабинет. Она откладывает книгу и спрашивает. — Что случилось?

— Две суки подрались, — объясняет Кэм, бросая мне вызов.

Он хотел увидеть, стану ли я отрицать и препираться. Это скорее нападение, учитывая, что пострадала только я, но ни за что не буду вдаваться в подробности, потому что ему нравится нажимать на мои кнопки. Медсестра бросает в мою сторону неодобрительный взгляд, но ничего не говорит, похлопывая по кровати и жестом предлагая мне забраться наверх.

— Скажи, чтобы он ушел, — говорю я, отказываясь смотреть на него.

— Я никуда не собираюсь, милая.

Медсестра переводит взгляд с меня на него, она явно в замешательстве.

— Ты должен выйти, — говорит она, но в ее голосе нет убежденности. — Это против правил ХИППА (прим.: правила защиты и приватности конфиденциальной информации о пациенте).

Кэм ухмыляется.

— А школьный совет знает, чем ты занимаешься в свободное время, Мэрилин? — Он выгибает бровь, и медсестра бледнеет. — Я так и думал. Продолжай.

— Убирайся, нах*р, — шиплю я и морщусь от новой волны боли в затылке. Меня не волнует, какое дер*мо у него есть на медсестру. Я просто хочу, чтобы он убрался из этой комнаты.

— Она сильно ударилась головой, — говорит Кэм, игнорируя меня.

— Дай мне посмотреть, милая.

Медсестра осторожно прощупывает затылок и лоб, измеряет температуру и кровяное давление, а затем объявляет, что у меня возможно легкое сотрясение мозга, и мне следует отправиться домой и отдохнуть до конца дня.

— У тебя есть какое-нибудь обезболивающее? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь открыть глаза под резким светом верхнего освещения.

Она протягивает немного Тайленола, и я проглатываю его с водой. Она уже пишет отчет, когда я выхожу из комнаты, откровенно игнорируя Кэма, следующего за мной.

— Ты идешь не в ту сторону, — говорит он.

— Я прекрасно ориентируюсь в школе.

— Выход вон там.

— И без тебя знаю, — хмыкаю я и пронзаю его обжигающим взглядом. — Но я никуда не ухожу.

— У тебя может быть сотрясение мозга.

— У меня просто сильно болит голова, и какого хрена тебя это волнует?

— Не волнует, но ты мне нужна полностью функциональной. По крайней мере, на данный момент.

— Зачем? — резко останавливаюсь я и поворачиваюсь к нему лицом.

— А вот это ты должна выяснить сама.

Он скрещивает руки на груди, и я борюсь с желанием поглазеть, как его бицепсы выпирают от движения. Это не похоже на мои воспоминания о том, каково было пробегать руками по каждому дюйму его упругого, накаченного тела. Его ухмылка говорит, что он знает о моих мыслях, и я прищуриваюсь, глядя на него.

— О, я это выясню. Будь в этом уверен. У меня есть способы и средства.

На его челюсти играют желваки, и мое сердцебиение ускоряется, когда он наклоняется ближе ко мне:

— Как тебе удалось так быстро обнаружить камеру? И какие еще секреты ты скрываешь, Эбби?

— Разве ты не слышал о Google? — я смотрю в его темно-карие глаза, впервые замечая крошечные золотые искорки и ненавидя то, как сильно я хочу утонуть в их гипнотических глубинах.

— Ты бы не включала душ, чтобы скрыть свой поиск в Интернете. — Его теплое дыхание обдувает мое лицо, вызывая покалывание по всей коже. Он прижимает свой восхитительный рот к моему уху, и дрожь пробегает по моему телу. — Мы знаем, что тебе кто-то помог, и мы выясним, кто это был.

Я отступаю назад, злорадствуя, когда снова показываю ему фак прямо в лицо.

— Трахни себя, придурок. Посмотрим, будет ли мне не все равно, что вы собираетесь делать дальше.

***

Каким-то образом я пережила остаток дня и падаю в машину после окончания школы, сворачиваясь в клубок и мечтая о своей постели. Джейн отклоняет десять миллионов вопросов Оскара, возвращаясь ко мне домой и помогая мне лечь спать. Она просит у миссис Бэнкс еще обезболивающих таблеток, осторожно втирает крем с арникой в опухшую шишку у меня на лбу и множество синяков, растекающихся по спине, и сообщает Дрю о случившемся с Рошель, когда он звонит за обычной ежедневной информацией.

На следующее утро меня рано разбудил ее тихий храп, я, тихонько посмеиваясь про себя, на цыпочках вылезаю из кровати и иду в ванную. Хотя спина пульсирует, а шишка на лбу болит, голова ясная, и я благодарна, что у меня все-таки нет сотрясения. Я выхожу из ванной после душа и обнаруживаю, что Джейн уже проснулась.

— Спасибо, что присмотрела за мной прошлой ночью.

— Ты практически моя сестра, — говорит она, вскакивая с постели. — Где еще я должна была быть?

Я притягиваю ее в объятия.

— Я надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю, — шепчу я. — Как я благодарна тебе за то, что ты есть в моей жизни. Что бы ни случилось, никогда не забывай об этом.

— То же самое, чика, — говорит она, обнимая меня в ответ, а затем отодвигает меня на расстояние вытянутой руки. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Голова в порядке. Спина похуже, но буду жить. Я просто приму еще пару таблеток после завтрака, и все будет в отлично.

— Дай мне посмотреть, — нехотя поворачиваюсь к ней спиной, и она ахает. — Эта гребаная сука заплатит.