Жестокие намерения

— У меня нет к нему чувств, — говорю я ей. — Он был полезен, когда дело касалось Малкольма, но это использование себя исчерпало. — Мой отчим лежит на больничной койке, пытаясь прийти в себя после "курса", который устроил ему Ксавьер. Это напоминает мне о том, что нужно позвонить маме и узнать, как она себя чувствует.

— Поступай как знаешь, — пожимает плечами Кристин. — Но если однажды ты поймешь, что он тебе нравится, или хочешь быть с ним, или что-то в этом роде, я пойму. То есть я не пойму, потому что он псих-преследователь, но если он сделает тебя счастливой, я постараюсь принять его как человека.

Меня расстраивает собственное упрямство. Несмотря на то, что Кристин не раз оказывалась надежной подругой, я все равно держала ее в неведении обо всех своих проблемах. Может, я боялась, что она подумает обо мне, а может, боялась нагружать ее своими проблемами. Что бы там ни было, это было глупо. Мне стоило знать, что моя лучшая подруга — единственный человек, которому я могу доверять. Даже если она считает, что мне может понравиться такой ненормальный, как мой сводный брат.

Я нахожу в себе силы признаться:

— Тогда, наверное, я должна сказать тебе, что из-за него Малкольм попал в больницу. — У нее отвисает челюсть, но я еще не закончила. — Потому что Малкольм пытался заставить меня заняться с ним сексом, иначе, по его словам, он загубит мою карьеру.

Каждое новое признание снимает тяжесть с моих плеч. К тому времени, как мы пьем кофе и возвращаемся в кампус, я становлюсь легче на сто фунтов.

— Я… я даже не знаю, как к этому относиться, — заикается Кристин.

— И не говори. — Я уже несколько недель пытаюсь осмыслить все происходящее, но до сих пор не могу понять, как я попала в такую ситуацию. — Но именно поэтому с Ксавьером все должно быть кончено. Думаю, если я прекращу с ним общаться, заблокирую его, буду игнорировать и все такое, я, наконец, смогу жить нормальной жизнью. И я действительно, действительно хочу жить нормальной жизнью, Крис.

Она обнимает меня за плечи и притягивает ближе. Кристин — сестра, которую предназначила мне судьба. Вселенная свела двух единственных детей, потому что знала, что мы нужны друг другу.

— Мы будем вдвоем против всего мира, красотка. — Она водит кофейной чашкой по столу перед нами, словно рисуя картину того, как будут выглядеть наши жизни. — По вторникам мы будем сидеть в библиотеке и готовиться к будущей карьере. По четвергам — вечеринки братства. Выходные в Red Dawg, — усмехается она. — Только ты, я и все плохие парни и плохие решения, которые мы можем принять.

— Ты все время была права, — неохотно признаю я.

— Я знаю. — Кристин наклоняет свою голову к моей. — Но в какой части?

Я улыбаюсь и обнимаю за талию свою лучшую подругу.

— В первую неделю учебы ты сказала, что это единственный раз в нашей жизни, когда мы можем веселиться и экспериментировать, и никто нас не осудит. Мне следовало послушать тебя, а не спорить.

Она визжит от восторга и начинает прыгать вверх-вниз, совсем как в те первые выходные, когда убедила меня пойти в бары.

— В этом семестре нас будет не остановить, Кей. Просто подожди и увидишь.

Глава 41

Ксавьер

Я стою возле Брюэр-холла и жду, когда Кей уйдет из Calc I. Последние три дня она избегала меня. Поначалу я проявлял сдержанность. Но по мере того как часы шли, мое терпение начало иссякать.

Кей заблокировала меня на следующее утро после инцидента на кладбище. Я отправил ей сообщение, которое так и не получило статуса "доставлено". Затем GPS-трекер в ее телефоне перестал двигаться. Он говорит, что она сейчас в своем общежитии, но мне трудно в это поверить, поскольку я весь день ходил за ней по кампусу.

Я не знаю, о чем она думает, что делает. Прервать все контакты со мной почти так же плохо, как вернуться домой, поджав хвост, и извиняться перед Малкольмом. Я также слышал, что она покончила с этим. Кей совершила все возможные ошибки с тех пор, как мы покинули кладбище, и мне нужно исправить ее.

Проходит еще несколько минут, прежде чем двери Брюэр-холла открываются, и внутрь врывается поток студентов. Я сканирую толпу в поисках Кей, окидывая взглядом все чужие лица. Когда я наконец нахожу ее, мне становится дурно. Она покрасила волосы.

Я иду по лужайке и проталкиваюсь сквозь расходящихся студентов. Кей разговаривает с одним из своих одноклассников, и его рука лежит у нее на пояснице. Когда она видит меня, улыбка сходит с ее лица. Ее радость сменяется гневом, и я чувствую, как атмосфера становится тяжелее от напряжения, когда я приближаюсь к ним двоим.

— Увидимся позже в библиотеке, хорошо? — Спрашивает она парня.

Он начинает кивать в знак согласия, его губы растягиваются в улыбке, но затем он замечает меня, стоящего позади Кей, и останавливается, указывая на меня.

— Эй! Ты Ксавьер Маккейд!

Я останавливаюсь за несколько секунд до того, как собираюсь протянуть руку и свести Кей с ума.

— Да? — Я свирепо смотрю на него. — И что с того?

Парень, защищаясь, вскидывает руки.