Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Некоторые еврейские исследователи истории эту тягу Ленина к Троцкому также отметили, например, Ю. Фельштинский в журнале «Горизонт» (1990 г.) отметил: «В последние месяцы своей жизни Ленин действительно «простил» Троцкому его отклонения от ленинизма и откровенно предложил заключить блок против Сталина. Но именно в 1923 году, когда на сторону Троцкого стал умирающий Ленин, Сталин ответил на это укреплением своих позиций в партийном аппарате». Поддержка авторитетного Ленина, — это огромный плюс для бесспорного тогда наследника Ленина. И 14 марта 1923 года Карл Радек в «Правде» формально отметил этот факт статьей под названием «Лев Троцкий — организатор побед», чтобы не было сомнений — кто следующий вождь и глава государства. И Троцкий решил, что этого достаточно.

Но «хитрюга» история распорядилась иначе. У Бронштейна-Троцкого оказалась немало минусов, кроме подчеркнутой Лениным «чрезмерной самоуверенности» в своей гениальности; их мы рассмотрим в следующей главе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Минусы Бронштейна-Троцкого и рукотворные минусы Сталина

«Чудовищная авторитарность, своего рода неспособность или нежелание быть хотя бы заботливым, внимательным к людям, отсутствие той привлекательности, которая была свойственна Ленину, обрекали Троцкого на известную изоляцию», — отмечал довольно мягко Луначарский минусы этого кровавого тирана, деспота, диктатора. Именно авторитаризм Троцкого в виде чудовищного деспотизма, тиранства, неуважения жизни людей и даже своих соратников напугал его наиболее вероятных союзников — Розенфельда-Каменева и Апфельбаума-Зиновьева, которые временно присоединились к Сталину, и это во многом предопределило победу Сталина на первом этапе противостояния.

В марте 1923 года в преддверии 12 съезда партии после упомянутой статьи Карла Радека ещё была издана и его рекламная брошюра «Товарищ Троцкий — создатель Красной армии, организатор наших побед», в которой Троцкий опять же — выдающийся вождь, гений и, соответственно, следовало понимать — единственный и бесспорный глава партии и СССР после смерти Ленина. Эту пиар-волну поддержал и главный по прессе — Н. Бухарин. Но, несмотря на эту поддержку и то, что Троцкий был главнокомандующим Красной армии, многие красноармейцы прекрасно помнили, как Троцкий расстреливал каждого десятого и ставил в спину красноармейцам пулеметы заградительных батальонов. А матросы-балтийцы прекрасно помнили не только кронштадтскую трагедию своих товарищей, но и то, что Троцкий расстрелял свою же охрану из балтийцев — около 60-ти матросов только за то, что его телохранители посмели требовать у «демона революции» улучшения бытовых условий, причем разъяренный Бронштейн лично застрелил четырех русских матросов, после чего набрал охрану из китайцев. А лихие кавалеристы Ворошилов и Буденный точно помнили, как по приказу Бронштейна были арестованы и расстреляны из пулеметов 270 бойцов 6-й кавалерийской дивизии Буденного.

А эти и многие другие «подвиги» Бронштейна давали один большой пугающий минус — атмосферу сильного антисемитизма в захваченной стране — от красноармейцев до крестьян. Как уже неоднократно я отмечал — Кронштадтское восстание прошло с антиеврейскими лозунгами и против Бронштейна лично, крестьянские восстания русских крестьян также носили такой же характер. «Юдофобство (антисемитизм) одна из самых резких черт на лице современной России. Юдофобство везде: на севере, на юге, на востоке, на западе», — писал в 1922 г. С.С. Маслов. Еврейский исследователь истории С.М. Шварц также отметил антисемитизм в этот период — «это было гораздо более опасное явление», которое, по его же утверждению, поразило рабочий класс, большевистских чиновников и даже партаппаратчиков среднего уровня. Еврейский исследователь истории Бикерман пытался дать этому объяснение: «Теперь еврей — во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной армии. Он видит, что проспект Св. Владимира носит теперь славное имя Нахимсона. Русский человек видит теперь еврея и судьёй, и палачом».

Не придало Бронштейну плюсов и его активное участие в Холокосте казачества, борьба с православной церковью и установление скандального памятника Иуде. Не могло не раздражать русских людей и то, как кровавые захватчики беззастенчиво славили себя — меняя названия русских городов на — Троцк, Свердловск, Зиновьевск, Тухачевск и т.д. А то, что было минусом для Бронштейна-Троцкого, то было «автоматически» плюсом для Сталина.

А минусы для Сталина упорно пытался делать приходящий иногда в сознание Ленин, который, чтобы сдержать явно бурный рост политического авторитета и влияния Сталина, решил подойти к этой проблеме с другой стороны и в письме-«завещании» предложил размыть это влияние, увеличив число членов ЦК «до нескольких десятков или даже сотни». Ленин видел среди членов своей партии принципиальную разность воззрений по поводу будущего СССР и предвидел на этой почве потенциальный раскол, и пытался всеми силами его избежать.