Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Самый большой умник в окружении Ленина и Сталина в вопросах экономики — Л.Б. Красин по этому поводу 30 октября 1925 года писал в письме жене: «В августе наши испугались слишком большого урожая и, предвидя падение цен и ведя мужиколюбивую политику, дали директиву Внуторгу платить высокие цены при заготовках. На придачу совершили ещё ряд глупостей. Результат: мужик поднял цены, хлеба на рынок не везет, экспорт делается убыточным, а, не имея хлеба для экспорта, нам нечем расплачиваться с заграницей за закупленные товары».

Как видим, — когда Сталин решился перейти с ленинской мужиконенавистнической политики к мужиколюбивой и поднял закупочные цены на зерно, то проблем меньше не стало. Похоже, Сталину легче было победить Бронштейна, чем разобраться правильно с проблемами крестьянства.

Раздумывая над этими проблемами, в поисках выхода русский ученый Чаянов издал книгу «Организация крестьянского хозяйства», в которой предложил реформировать крестьянство, переорганизовать его — собрать для труда в организации, для коллективного труда — в совхозы. Но чтобы принять это решение Сталину понадобилось ещё несколько лет. А пока вопрос о проблемах с крестьянством «завис».

В 1925 году в СССР произошло несколько знаковых убийств. Из 14 арестованных в 1924 году «за разговоры» русских поэтов и писателей (А. Ганин, В. Галанов, Б. Глубоковский, А. Потехин, братья Чекрыгины и др.) — 12 арестованных в марте 1925 года были расстреляны. А они ведь никого не убили, не проводили теракты, не покушались на переворот или захват власти, а всего-то по молодости и глупости обсуждали совершенно утопическую идею созыва всенародного Великого Земского Собора, на котором народ должен был бы решить дальнейший путь России.

Я вынужден огорчить фанатичных сторонников Сталина, — в этом случае вся ответственность за убийство этих 12 талантливых русских людей и доведение остальных двух до сумасшествия лежит на «истинно русском» Сталине и на Дзержинском, теперь они уже правили страной и за всё отвечали. В крайнем случае, достаточно было этих молодых людей отправить на пару лет «на перевоспитание» в ленинский концлагерь. Ведь когда по делу покушения на Ленина приговорили в августе 1922 года к смертной казни двенадцать еврейских террористов-бундовцев во главе с А.Р. Гоцем и М.Я. Гендельманом, то этот приговор не привели в исполнение, и более того — в 1924 году всех их амнистировали и отпустили на свободу.

Многие исследователи истории и я в предыдущей книге убедительно аргументированно доказали, что великого русского поэта Сергея Есенина умышленно убили, и это убийство имело идеологическую и политическую основу. Убийство 27 декабря 1925 года Сергея Есенина также легло на совесть и ответственность Сталина и Дзержинского, эти «великорусские шовинисты» могли и должны были вмешаться в судьбу великого русского поэта и спасти ему жизнь, дать ему ещё пожить и порадовать народ своим великолепным талантом. Сталин и Дзержинский одной рукой боролись с Бронштейном и его единомышленниками, а другой дружески обнимали Розенфельда-Каменева, Апфельбаума-Зиновьева, Лазаря Кагановича и ещё много тысяч подобных кровавых комиссаров и боролись с малейшими проявлениями русского патриотизма, с русскими патриотами. Получилась эдакая оккупационная политика, отвергающая еврейских радикалов, борющихся за власть.

В 1925 году М. Булгаков начал писать своё знаменитое «Собачье сердце» о пришедшем к власти хаме Швондере, нагло влезающем по-хозяйски в любую квартиру, и о глупом Шарикове, который, превратившись из собаки в человека и наслушавшись пропаганды Швондера, сразу стал его единомышленником и соратником и первым делом начал качать «права человека», — это был сильный укор многим русским. Этот социалистический реализм очень не понравился властям, и в ночь на 7 мая 1926 года Булгакова арестовали. Но, в отличие от Гумилева, Ганина или Есенина, его не убили — на этот раз и затем ещё много раз за него вступился Сталин.

До прихода к власти Сталина всё было ясно — оккупация Российской империи еврейскими террористами и обманутыми ими «попутчиками», но приход к власти Сталина сильно смазал, запутал эту четкую черную картину. — Власть как всегда выглядела в виде пирамиды, на самой верхушке которой теперь находился нерусский, нацмен Сталин, а многочисленные нижние этажи власти находились в руках нескольких миллионов евреев и определенной части русских марксистов. Вроде теперь эту власть уже невозможно было назвать «Центрожидом», однако...

Доверенными лицами у Сталина — секретарями были два еврея — Лев Мехлис и Борис Бажанов, а третий секретарь — русский А. Поскребышев был женат на родственнице Троцкого, а сам Сталин был женат два раза на еврейках, а другом и ближайшим помощником у него был Лазарь Каганович. Вот это запутанное полуеврейское переплетение, эта разношерстная смесь марксистов-ленинцев во главе со Сталиным, русскими, лидерами различных нацменьшинств и с огромным преобладанием во власти евреев властвовала в СССР до Второй мировой войны.