Жестокий 2. Тебе не сбежать

– Ах ты ж, сука, – усмехнулся, склоняя голову набок и наблюдая, как хитрый крысёныш тащит за руку его, Имрана, вещь, а у той аж глаза горят. Размечталась. Неужели она до сих пор ничего не поняла? От Басаева ей не убежать. Если только вынесут отсюда. Он сам, своими руками вытащит её за ворота и там зароет. Но это случится не раньше, чем состоится его месть.

Всё так же спокойно наблюдал, как Егор отвлекает парней, чтобы расчистить сучке дорогу. Умно. Потом ведь первыми полетят головы ни в чём неповинных парней. А Егор бы за это время успел прихватить бабу и свалить с ней куда-нибудь подальше. Хер ты угадал, сынок.

Нужно было выстрелить ей в затылок, когда бросилась бежать. Так было бы правильно. И послужило бы уроком всем, кто в нём ошибался. Но жадность, она даже ему запрещала портить свои игрушки. Хотя бы до тех пор, пока не наиграется.

Спустив курок, двинулся к ней, лежащей на земле и стонущей от страха. Улыбнулся. Дура подумала, он её ранил. А он лишь под ноги выстрелил, подняв пыль. Жаль ведь портить такую шкурку.

– Доброе утро, красивая, как спалось в подвале? Вышла на пробежку? – дёрнул её вверх так сильно, что у девки едва голова не отвалилась.

– Больно… Больно очень. Нога… – заскулила та, а Басаев бросил короткий взгляд вниз, чтобы убедиться, что всё-таки не ранил.

– Не ной, ушиб просто.

– Но… Ты же выстрелил в меня! – посмотрела на ноги и сразу же на него. – Нет. Не в меня.

– Не обольщайся. Я промазал, – схватив её за шиворот, толкнул к порогу дома. – Пошла! Парни! Этого крысёныша в подвал!

Девка дёрнулась назад, на что он закатил глаза. Идиотка. Совсем без башки эта баба. Может, её, и правда, разок выпороть кнутом? Или на цепь посадить, как суку?

Хотя… Нет. Пусть трепыхается. Ему по кайфу наблюдать. Аппетит скорее нагуляет. Тем слаще будет её драть.

– Нет! Не трогай Егора! Слышишь, ты… – она бросилась на Имрана с кулаками, и он уже было поднял руку, чтобы всечь ей, но в этот момент что-то помешало. Наверное, тот самый её взгляд. Затравленный, испуганный, но с вызовом. Машка такой же была. Сколько раз он хотел закрыть ей рот затрещиной, и никак не поднималась рука. И копия вдруг стала его раздражать. Она не Машка. Она просто дырка. И плевать на неё и её сраные чувства.

– Закрой свою пасть и иди вперёд, пока я твоему хахалю у тебя на глазах шею не свернул! – разозлило и то, что дрянь спелась с Мирным, который раньше, его, Басаева, как огня боялся. И вряд ли что-то изменилось с тех пор. Но ведь предал, сука. Боялся, дрожал, а предал. Булат тот вообще своей жизнью ради неё рискнул.

Что такого в этой бабе, что все мужики по ней с ума сходят? Что такого в ней, что он не может от неё избавиться? Впервые в жизни нарушил свои планы из-за бабы. И очень зря. Месть Имрана Басаева должна свершиться, чего бы это ни стоило ему или ей.

Позади слышались возня и ругань, охрана скручивала Мирного. Девка то и дело рвалась, чтобы посмотреть, и Имран, в конце концов, не выдержав, схватил её за волосы, рывком развернул лицом к безопасникам, тащущим Мирного в подвал.

– Гляди, красивая, что ты сделала. Теперь его жизнь на твоей совести. Потому что я не прощаю предательства и об этом тебе говорил. А ты его так подставила. Видишь, как плохо ты поступила. Это ты убила Егора.

Она заревела, качнула головой.

– Не я… Ты можешь этого не делать. Ведь можешь же? Не нужно быть таким жестоким. Он просто хотел помочь мне.

– Он тронул то, что принадлежит мне. Это предательство и воровство. За это раньше руки отрубали. Да и сейчас подобная процедура кое-где практикуется. Например, у меня. Но не волнуйся. Ты всё увидишь своими глазами, – не без удовольствия произнёс последнюю фразу ей на ухо. – Рашид! В мою комнату её! – девка полетела в руки охранника, а Басаев направился к подвалу, где его уже ожидал предатель. – А теперь ты, Егорка. Вредитель долбаный.

ГЛАВА 9

Я очнулась от беспокойного сна, преисполненного кошмарных видений, и обернулась на дверь. Показалось… Кажется, я здесь уже сутки, хотя, скорее всего, прошло несколько часов. Бессонные ночи дают о себе знать, я время от времени отрубаюсь. Снова прихожу в себя и затравленно смотрю на дверь.

Сейчас боюсь не за себя. Если бы Басаев хотел, он убил бы меня сразу, пристрелил бы там, во дворе, как собаку. Сейчас мне жутко до дрожи от мысли, что он, и правда, убьёт Егора. Я боюсь, что откроется дверь и он войдёт сюда. Чтобы сказать, что всё кончено. Чтобы посмотреть мне в глаза и насладиться моей болью.

Я уже достаточно изучила Имрана. Ему доставляет удовольствие причинять мне боль, мучить, истязать. Это для него желаннее идиотской мести брату. И теперь я понимаю, что Булат, по сравнению с Имраном, был не самым большим злом.

Но всё ещё верю, что Басаев не такой. Что он пощадит Егора, ведь тот служил ему не один год и, скорее всего, они доверяли друг другу. Это позже я узнаю, что жестокая тварь Басаев не доверяет даже самому себе.