Жестокий 2. Тебе не сбежать

А когда дверь всё-таки открылась, я сжалась в комок в кресле, где ожидала его прихода. Устремила взгляд на Имрана и похолодела изнутри. Костяшки его рук содраны и кровоточат, словно он несколько часов бил ими стену. Или не стену…

Егор. Что же от него осталось там, после такого-то?..

А глаза Вайнаха горят адовым огнём. Словно у зверя, почуявшего кровь и не насытившегося одной жертвой. Ему нужно больше.

– Что с ним? – произношу еле слышно. Я не хочу знать, не хочу… Зачем спросила? А он будто только этого и ждал. Криво скалится, вытирает со лба пот тыльной стороной ладони и наступает на меня.

Рывок – и я повисла в воздухе, а его пальцы сжимают мою шею. Хватаюсь за его запястье, впиваюсь в него ногтями и хриплю, пытаясь вырваться или хотя бы ослабить хватку этого урода, но он лишь жадно облизывается и опускает взгляд на мои губы.

– Заводишь, сука. Одним своим взглядом заводишь меня. Отъебать тебя, что ли? – О нет, не я завожу… Его заводит кровь и страх. Побои и пытки. А теперь чёрная душонка подонка требует продолжения банкета.

– А может, ты просто садист? – произношу на последнем дыхании, потому что темнеет в глазах.

– Не исключено, – шепчет с ухмылкой и лижет мою щеку, как голодный хищник. Кажется, вот-вот вцепится мне в глотку клыками.

– Теперь понятно, почему ты убил Егора. Ведь издеваться над слабой, беззащитной женщиной куда приятней. И отдача не прилетит. – Издевательская усмешка – последнее, на что меня хватает. Слабну, обмякаю в его руках, но отрубиться он мне не позволяет. Хлопает по щекам, стальной зажим на шее ослабевает.

– Нет. Смотри на меня. Хочу видеть твои глаза, маленькая сука, – а затем набрасывается на мой рот, и я слышу, как трещит ткань, так нетерпеливо он сдирает с меня халат, измазанный подвальной пылью, землёй и травой. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, – швыряет меня на кровать, зажимает своими коленями мои, словно тисками, и ложится сверху. – Смотри, сказал, женщина! – он вне себя от похоти, что очень чётко ощущаю животом, куда тычется его член. Пока ещё сквозь штаны…

– Нет, – хнычу беспомощно, силясь увернуться, но Басаев ловит меня за щёки, фиксируя лицо.

– Хочешь, чтобы я оставил его жить? Открой рот и отсоси у меня. Обслужишь качественно – я отпущу твоего хахаля.

Я мотаю головой, реву, захлёбываясь слезами. Как же я ненавижу этого подонка. Как же презираю его, мерзкого гада.

– Нет. Я не хочу. И никогда тебя не захочу. Ты мне омерзителен, слышишь? Ты омерзителен!

Он замахивается, а я закрываю глаза, приготовившись к тому, чего уже и так не миновать, но проходит пару мгновений, а я ничего не чувствую. Открываю глаза, наблюдаю, как Вайнах опускает руку и поднимается, оставляя моё дрожащее тело на кровати.

Подрагивающей, накачанной ручищей расстёгивает джинсы и, встав коленом на постель, нависает сверху. Перед моим лицом покачивается огромный, налитый кровью и похотью член. Имран хватает меня за руку, обхватывает ею свой ствол и сильно сжимает, в то же мгновение толкаясь в мою ладонь. Он мастурбирует себе моей рукой!

Отворачиваюсь, чтобы не видеть этого и по возможности не участвовать, но каменная, горячая плоть не даёт забыть. Он трахает свой прибор моей рукой, и я с ужасом представляю, куда этот урод решит кончить. Возникает желание сдавить его хер так, чтобы Басаев взвыл от боли, однако не решаюсь, потому что это будет последнее, что я сделаю.

Его движения становятся сбивчивыми и быстрыми. Ещё несколько толчков в руку, и крупные брызги спермы падают мне на шею, грудь, живот.

– Не секс, конечно, но тоже неплохо, да? – слышу его смешок и, стиснув зубы, хватаю покрывало, чтобы стереть с себя его следы. – Нет, – выдёргивает тряпку из моих рук, отшвыривает в сторону. – Так ходи. Моя вещь помечена мной. Всё, как и должно быть.

Я ничего ему не отвечаю. Ложусь на бок, сворачиваюсь в позу эмбриона. От меня и правда пахнет спермой – запах резкий, пряный. Хочется в душ, смыть это с себя. Я обязательно так и сделаю. Чуть позже. Когда он уйдёт.

Но Имран не уходит. Ложится позади меня, о чём свидетельствует жалобно прогнувшийся матрас, и его тяжёлая, словно каменная глыба, лапища ложится на мою талию.

ГЛАВА 10

Вещь. Именно ею он меня считает. Бесправной, безголосой вещью. И теперь я действительно чувствую себя ею. Безвольной куклой, чьим телом пользуются, как угодно хозяевам. Дырка – так называет меня Басаев. Таковой же считал и его брат, который трахнул меня, даже не спросив на сей счёт моего мнения. Впрочем, и сам Имран не против удовлетворить свою похоть за мой счёт. К тому же, последнему очень нравится унижать и причинять боль. Он ещё хуже Булата. Абсолютное зло.

Глаза опухли от слёз, и всё тело задеревенело, но я продолжаю делать вид, что сплю, чтобы он не видел, как мне дерьмово. Не хочу доставлять подонку радость.

Он уже не спит. Слышу, как встаёт, идёт в ванную, а через десять минут выходит и босыми ногами шлёпает к шкафу. Шуршание одежды и его шаги по направлению к кровати. Нет, только не ко мне…