Жестокий броманс

– Да, конечно, стал бы инопланетянин в помойках рыться и у нариков тусить, – сказал второй мент. – Обкололся и давай буянить. Еле нашли. Очень быстро бегает, скажу я тебе. Мы на машине еле успевали. Из бывших афганцев, наверное.

– Они там иногда пробовали это дело, – поддакнул его напарник. – В Афгане этого дерьма полно. Ты смотри, пацан, сам никогда не колись. Вон до чего доводит! – Доводит! – повторил пришелец. Он стряхнул наручники со своих пластичных рук и исчез.

– Ебаный ты Дэвид Копперфильд, – выругался первый мент. – Ладно, пацан, если еще увидишь, как эта сволочь тут ошивается, сразу звони 02.

Наверху был слышен скрип дивана, потом ступеней. Отец выбежал с коловоротом.

– Все хорошо, гражданин, – успокоил его первый мент. – Ваш сын в безопасности. Очень смелый у вас мальчик, скажу я вам. Еще бы физподготовка – и через пару годиков в школу милиции. Он за этим наркоманом по всему городу на велике гонял… Смотрите за ним получше, чтобы не было как с тем… – мент потянулся и помотал головой, как будто у него ломило спину.

Виляя хвостом, к Саше подбежал Ральф.

– Что значит «как с тем»? Чья кровь у нас на кухне?! – спросил Саша. – Только честно! Говорите как есть, я уже не маленький!

Второй мент откашлялся:

– С твоим другом все будет хорошо. У него три пореза, до свадьбы заживет… Ладно, мы поедем. Звоните, если что! И на окна поставьте решетки, раз такое дело. У Паши Арутюняна можно заказать недорого. Это муж той бабы с кабельного, которая тут снимала.

Саша ужасно злился на Ашота. Он насколько мог вежливо попрощался с милиционерами, вскочил на папин велик и погнал к тете Изольде, она в это время как раз собиралась на работу.

– Допрыгались, придурки? – крикнула она с порога, надевая босоножки. – Вечно лезете не в свое дело! Нашему дебилу три шва наложили! Тебе тоже охота?

– Да меня там вообще не было. Тетя Изольда, что с Ашотом?

– Как будто сам не знаешь! Приехала сестра с видеокамерой. Ашотик за каким-то хреном полез к вам в дом, а там этот наркоман. Могли бы просто милицию вызвать. Ну, сам все увидишь, новости будут в шесть вечера.

Ашоту сильно повезло, что он решил сделать зрителям сюрприз. Иначе его бы задразнили все дети в городе. Он говорил долго, но не сказал, что видел инопланетянина, а ограничился общими фразами вроде «Угадайте, кто скрывается в этом обычном частном доме на окраине?» Его тетка успела снять, как он сначала посмотрел в окна, завешенные тюлем. Попробовал зайти с главного входа, который обычно был заперт. Постучался в кухонную дверь, приоткрыл ее, заглянул внутрь. Что-то расплывчатое кинулось на него оттуда, Ашот ударил его дверью, полетели стекла, камера упала на траву.

– И так нам почти удалось поймать опасного преступника, – сказала, задыхаясь, молодая армянка. – Возможно, повезет в другой раз?

В кадре показался ее огромный глаз со слипшейся тушью – она проверяла, цел ли объектив. Затем Изабелла сняла разгромленную кухню и кровь, которая накапала с Ашота. Поставила камеру на подоконник и попыталась перевязать его кухонными полотенцами.

– Ах ты зараза, хозяйничает как у себя дома, – возмущалась мать. – Сами виноваты, надо было сразу звонить 02, а не заниматься черт-те чем! Пусть эта корова Белла еще скажет спасибо, что я на нее заявление не написала. Нужно иметь уважение к частной собственности!

Они с Сашей сидели в холле института, вместе с ними телевизор смотрели охранник и лаборантка. В это время отец с мужем тети Изабеллы устанавливал решетки и новые железные двери. Стоило все это ужасно дорого, но дядя Паша согласился на рассрочку.

– При Брежневе такого не было, – вставила лаборантка.

– Было, было, – возразил охранник. – Я лично домушника поймал, когда был в дружине. Принял с вещами прямо из окна. Тогда одежда была еще дефицитом. – Зато тогда наркотиков не было, – сказала мама.

– Были, – возразил охранник. – Наркоманы всегда были, только не наглели, как сейчас. Сидели тихо по углам, а ханки тогда было полно, и шмали тоже, ее к нам хохлы возили… я извиняюсь, это не для детских ушей… Когда-то конопля в любом огороде росла, бабушка в Тернополе масло из нее давила. Да нам бы в голову не пришло ее курить! Мак был везде! И ничего!

– Разруха – в головах, – важно перебил его Саша.

Они еще долго ругали наркоманов, пока их не забрал отец в мокрой насквозь футболке и штанах, заляпанных голубой краской.

– Я самые красивые выбрал, с корабликами, – похвастался он, заезжая во двор. – Теперь мышь не проскочит. То есть мышь, конечно, пролезет, а этот миккимаус пойдет искать другую нору, потому что ему здесь не рады.

Решетки были действительно очень красивые и воняли уайт-спиритом так, что могли убить любую мышь на месте.

У Саши мелькнуло в голове, что Лысый отлично пролезет сквозь любую решетку: его тело состоит из какой-то жидкости, густой, как бланманже, и способной хорошо держать форму. Наручники утром просто упали с пришельца.

– Мама, папа! – сказал Саша. – Вы можете меня спокойно выслушать, не перебивая и не поправляя? Я хочу сказать что-то важное.

– Мы слушаем, – с деланой серьезностью ответила мать.