Жестокий хозяин (ЛП)

Десять. Двадцать. Тридцать. Я сбилась со счета. Он не бил по одному и тому же месту дважды подряд, а вместо этого шлепал меня по всей заднице и затем еще ниже, к верхней части бедер, пока я не почувствовала, что моя плоть горит. Я извивалась на его бедрах, соки моей киски стекали по моим ногам вопреки моей воле.

Вырвался вздох, затем еще один и еще, пока я не начала задыхаться от каждого шлепка. Тем не менее, он продолжал шлепать меня гораздо сильнее, чем я могла справиться, а потом погрузилась в туманную дымку, где боль исчезла. Она исчезла, и ее место заняло что-то теплое. Он бил меня по заднице с обеих сторон, потирая мою плоть рукой, пока я не поклялась, что она уже окрасилась в красный цвет.

Слезы подступили к уголкам моих глаз, и вместе с ними хлынул стыд, я откинула голову на сиденье с другой стороны от его коленей. Я не хотела плакать. Не здесь. Не сейчас. И уж точно не перед ним. Независимо от того, чего я хотела, я чувствовала слезы, когда они стекали по щекам и капали на сиденье.

Он начал нежно поглаживать кончиками пальцев мои голые ягодицы, прежде чем снова ударить меня, и еще одна струйка влаги потекла по внутренней стороне моего бедра. Дрожь пробежала по мне. Мои ноги опустились, а другая рука Гейвена легла мне на верхнюю часть спины, удерживая меня. Я сморгнула влагу, скопившуюся в уголках моих глаз.

Я закрыла глаза, когда осознание поразило меня. Это было то, в чем он нуждался — в чужой боли. Моей боли. Это не только возбудило его, но и принесло какое-то болезненное чувство облегчения. Стыд. Смущение. Унижение. Все это пронзило меня насквозь.

Почему? Потому что мне это понравилось. Потому что, несмотря на неправильность всего этого, нельзя было отрицать, что если бы Гейвен просунул руку мне между ног и скользнул пальцами в мое влагалище, он нашел бы меня открытой и готовой. Я была чертовски мокрой. Мои соски были твердыми. Я жаждала — я хотела — чего-то более жесткого, мрачного. Большего. Я хотела, чтобы он причинил мне боль.

Я зарыдала, прижавшись к Гейвену и сиденью лимузина от внезапности моего понимания, и только тогда почувствовала, как его руки замерли.

— Ангел?

Я захныкала, а когда мне захотелось заговорить, я закрыла рот на замок и даже зашла так далеко, что прикусила нижнюю губу.

— Ангел, говори, — приказал Гейвен. — Что случилось? Тебе нужно было использовать стоп-слово?

Я покачала головой, прижавшись к его бедру. Безопасная формулировка была последним, что мне было нужно, а может и нет. Прямо сейчас я не боялась его, но я боялась самой себя. Того, что я чувствовала, и того, что я хотела, чтобы он сделал со мной.

Гейвен перевернул меня, и я, должно быть, была в полном беспорядке, если судить по тому, как приподнялись его брови при виде выражения моего лица. Он поднял меня и усадил к себе на колени почти так же, как я была изначально, сомкнув обе ноги и перекинув их через свои, когда он обнял меня одной рукой за спину и прижал к своей груди.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я быстро кивнула, сильно шмыгнула носом и повернулась, уткнувшись лицом ему в грудь. Его широкая ладонь погладила меня по спине, тепло на моей коже было приятным. — Что не так? — спросил он. — Скажи мне.

— Можно? — спросила я, потирая рукой под носом и радуясь, что не было влаги. По крайней мере, я, блядь, не пускала повсюду сопли.

Его рука обхватила мое лицо и подняла мои глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

— Да, — сказал он. — У тебя есть разрешение. Скажи мне, почему ты плачешь.

Я вздохнула. Сильно.

— Я думала, тебе нравится, когда я плачу.

Одна густая темно-русая бровь изогнулась дугой.

— Да, — согласился он, — но только когда я думаю, что нам обоим это нравится. А сейчас… — Он осекся, поймав одну из все еще не высохших слезинок, скатившуюся по моей щеке, а затем смахнул ее пальцем. — Не похоже, что тебе это нравится.

Я покачал головой.

— Нравится, — пробормотала я, опуская голову и отводя от него взгляд. — Вот почему я плачу.

— Ты плачешь, потому что тебе это нравится?

Я кивнула.

— Это полный пиздец.

Я рассмеялась, но в моем смехе не было ничего веселого. Его пальцы снова нашли мой подбородок и заставили меня поднять голову.

— Посмотри на меня. — От его команды у меня по спине пробежали мурашки, и я была вынуждена поднять на него взгляд во второй раз. — Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться сексом со своим мужем, Ангел.

Я прикусила нижнюю губу, прежде чем со вздохом отпустить ее. Я сопротивлялась желанию отвернуться, но как только слова слетели с моих губ, я обнаружила, что мой взгляд устремился куда-то поверх его плеча — фиксируясь на части интерьера автомобиля.

— Ты знаешь, что наш брак сейчас не имеет значения, — сказала я. — Кроме того, это было не то, чего я хотела. Я никогда не хотела быть замужем за тобой, и то, что ты пытаешься заставить меня вернуться к этому, не сделает это менее значимым.