Жестокий мир мужчин

Где-то часа через полтора ушла Нина, ей нужно было на работу, Лена со Светкой никуда не спешили, и я этому была очень рада. Мы сидели на лоджии, вытянув ноги, пили чай и лениво болтали. Лучшее в мире занятие.

Подруги покинули мою квартиру около пяти, в отличие от меня у обеих были дети, и их нужно было забрать из детского сада. Мы простились, поклявшись друг другу надолго не пропадать, чтобы Сашке не пришлось опять собирать нас телефонным звонком.

Я вымыла посуду и устроилась с книгой в кресле. Примерно в шесть позвонила Нина.

— Ася, только что к нам привезли мужчину с ножевым ранением, по-моему, это твой знакомый: Гаврилов Александр Анатольевич.

— Что? — Я, кажется, заорала.

— Он без сознания… Помнится, ты про него рассказывала. Он художник, да?

— Господи, да что случилось?

— Не знаю. Могу сказать, что дела у него неважные.

— Я сейчас приеду, — заявила я.

— Зачем? — не поняла Нина.

— Я сейчас приеду, — повторила я и принялась торопливо собираться.

Через пятнадцать минут я въехала во двор «Красного Креста», бросила машину на стоянке и бегом поднялась на второй этаж. Ординаторская была пуста, в коридоре я столкнулась с медсестрой и спросила:

— Простите, где я могу найти Нину Сергеевну?

— Она сейчас на операции. Это надолго. Вы лучше позвоните попозже.

— Спасибо, — мало что соображая, ответила я и пошла к выходу из отделения, но свернула не в тот коридор и оказалась возле операционной.

На стуле в углу сидела девушка и нервно всхлипывала. Я присмотрелась: именно она открыла мне дверь, когда я приходила к Гаврилову.

— Здравствуйте, — сказала я, девушка подняла голову и неожиданно обрадовалась.

— Это вы? — спросила она голосом потерявшегося ребенка. — Это вы тогда приходили, да?

— Я.

— Господи, не знаю, что и делать… — Она горько заплакала, размазывая по лицу слезы сжатыми кулачками. Я села рядом.

— Его оперируют? — спросила я тихо. Девушка торопливо закивала:

— Да. Врач сказала, надежда есть… ужас какой… прямо на моих глазах… Господи, что я делать буду… вы ведь из-за него пришли, вы друзья? Вы не уйдете? Пожалуйста, не оставляйте меня… так страшно сидеть здесь одной и ждать… Я позвонить хотела, кому-нибудь… ни одного телефона не могу вспомнить.

— Давайте выйдем во двор, — предложила я, взяв ее за руку. — Операция продлится долго. Не надо вам здесь сидеть.

— А вы не уедете? — забеспокоилась она.

— Нет, конечно.

Мы вышли во двор и отправились по аллее, ускоряя шаг. Прогулка больше напоминала бег иноходца, к счастью, мы запыхались и пошли медленнее, понемногу успокаиваясь.

— У вас есть закурить? — спросила девушка.

— В машине. Давайте вернемся.

Я держала ее за локоть, и шаг опять пришлось увеличить. Глядя прямо перед собой, девушка летела, точно на крыльях. Потом резко остановилась.

— Меня Варей зовут. А вас?

— Ася.

— Хорошо, — кивнула она, и я кивнула, хоть ничего особенно хорошего вокруг не видела. Со стороны мы, должно быть, производили впечатление пациентов психиатрической больницы.

Наконец мы добрались до машины и закурили. Руки у Варвары так дрожали, .что прикуривать ее сигарету пришлось мне, это удалось с третьей попытки.

— Вы тоже нервничаете, — кивнула она, точно находила в этом какое-то утешение. — Вы ведь давно знакомы? Александр рассказывал…

— Обо мне?

— Вообще, — пожала она плечами. — Что вы давно знаете друг друга… много общих друзей. Я спросила, потому что раньше вас не видела, а мы с Гавриловым уже полгода вместе… И он сказал, что вы уезжали…

— Да… примерно так, — согласилась я и, помедлив, спросила:

— Варя, как это случилось?

Я ожидала потока слез, но она закусила губу, с минуту смотрела в окно невидящим взглядом, а потом судорожно вздохнула:

— Я даже ничего не поняла. Мы поехали на рынок за продуктами, тот, что у кинотеатра «Художественный», мы всегда туда ездим. И все было как обычно, купили продукты, а на стоянке машин полно, наша стояла чуть в стороне, почти на проезжей части, и «Жигули» рядом. Саша положил сумки в багажник, открыл дверь мне, я села, а он пошел к своей двери, и тут… я даже ничего не поняла. Из «Жигулей» вышел парень и что-то спросил, Саша к нему повернулся, он… я даже не поняла… Саша за дверь держался, охнул как-то странно и упал на машину, а потом стал сползать. А парень исчез… Господи, я даже номер не запомнила… и ничего не поняла. Выскочила из машины, а Саша лежит. Так страшно… Господи, так страшно. Он ударил его ножом, понимаете? Хорошо, кто-то вызвал «Скорую», я сама бы не смогла… Машина там осталась, открытая… а где ключи, не знаю. — Она жалко улыбнулась и вытерла ладонью нос.

— Думаю, о машине позаботятся в милиции, — попробовала я ее утешить. — Отгонят на стоянку.

— Ключей-то нет. — Она вздохнула и, словно извиняясь, добавила:

— Машина совсем новая, Саша так радовался… — В этом месте слезы полились сплошным потоком.