Жестокое эхо войны

В эти секунды очень кстати вспомнились последние слова Прохора Панкратова: «Не мельтеши. Рано еще… Кидать надо с упреждением, когда останется метров тридцать. А целить следует под колесо…»

Все правильно говорил инвалид.

Валька сделал еще несколько шагов. Ревя мотором, броневик ехал вниз по Самотечной.

Что же было дальше в тот ненастный ветреный день? Ах да! Проша разгладил усы и сказал: «Время, Валек, изготовься».

Дистанция между Валькой и броневиком сокращалась. Он уже отчетливо слышал натужное завывание слабенького мотора, тащившего на себе две тонны броневых листов.

«Задержка три-четыре секунды, – припомнились слова однорукого солдата. – Давай!»

Когда до автомобиля оставалось метров тридцать, Валька прицелился и швырнул чемодан на дорогу. Отскочившее от гранаты кольцо с предохранительной чекой звонко щелкнуло по фибре и осталось болтаться на конце привязанной к запястью веревки. Чемодан же полетел точно под колеса броневика.

Заскрипели тормоза. Сбрасывая скорость и пытаясь увернуться от прыгавшего по асфальту чемодана, тяжелая бронемашина вильнула в сторону.

Раздался мощный взрыв, разметавший в разные стороны куски чемодана, тряпки, ошметки асфальта. Взрывная волна отбросила бронированный автомобиль вправо. Тот накренился, проехал несколько метров на двух колесах. Подпрыгнув на бордюрном камне, с грохотом и противным скрежетом завалился на правый борт.

В радиусе полусотни метров зазвенели вылетевшие из окон стекла. За Валькиной спиной рухнуло витринное окно галантерейного магазина. Послышались крики перепуганных женщин…

Валька ликовал. У него получилось! Ему удалось не просто остановить броневик, как того требовали Дед Сафрон с Беспалым, выверенным броском он повредил и опрокинул машину. В таком положении экипаж уже не сможет отбиваться от Валькиных корешей. Значит, дельце точно будет обстряпано!

* * *

Чем ближе подходила кульминация, тем меньше внимания пленнику уделял азартный Лавр. Он продолжал держать майора за руку, но горящий взгляд и острый слух парня были обращены туда, где ждал своего часа Валька.

И вот на Самотечной, со стороны площади, появился полувоенный, гудящий слабым мотором транспорт.

Васильков сразу признал в нем бронеавтомобиль «БА-64В». Наклонные стальные листы темно-зеленого цвета, люки с бойницами, запасное колесо на корме, шанцевый инструмент по бортам. От своих армейских собратьев он отличался разве что отсутствием пулеметной башенки, которую демонтировали, чтобы не пугать мирное население.

Самотечная улица шла к Садовому кольцу под небольшим уклоном. Броневик резво катился вдоль бульвара, пока отиравшийся у галантерейного магазина парнишка не швырнул под его колеса небольшой чемоданчик.

Бахнул сильный взрыв, опрокинувший броневик набок.

Посыпались стекла, в небо взмыли сотни голубей, завизжали женщины. Пожилые супруги скоренько поднялись с дальней лавки и засеменили прочь.

А к поверженной машине со всех сторон устремились бандиты…

Броневик лежал всего в сотне метров от афишной тумбы. Когда мимо пробегали два уркагана с револьверами наготове, Лавр, карауливший майора, машинально дернулся и хотел было бежать следом.

В этот момент Васильков снова встретился взглядом с Кашеваром. У того в глазах как будто засветилась надежда. Правда, ненадолго, потому что Лавр вспомнил о пленнике и вернулся к тумбе.

Вдруг майор почувствовал прикосновение к боковому карману. «Листок! Листок Белого с древней молитвой!» – похолодело в его груди. Стоявший рядом Кашевар незаметно совал ему в карман брюк скомканный пожелтевший листок.

«Значит, он подобрал листок на свой страх и риск!..»

Это был совсем другой коленкор, как говаривал Вася Егоров. Это означало, что Сашкин план сработал, и банда пополнялась не законченными негодяями, а давно завязавшими с криминалом нормальными людьми! Такими, как этот Кашевар.

«Надо действовать! – решил майор. – Бандиты заняты броневиком – удобней момента не дождаться».

Кореша действительно суетились вокруг поверженной машины, пытаясь открыть дверку и верхний люк.

Выдохнув, Васильков размахнулся и нанес Лавру первый удар.

Но сбить его с ног не получилось. Казалось, все внимание юнца было поглощено происходящим в сотне метров отсюда. Но каким-то непостижимым образом парень заметил резкое движение и успел втянуть голову. Два сложенных вместе кулака врезались не в челюсть, а в подставленное плечо.

Удар вышел сильным, но бестолковым – Лавр отлетел в сторону и едва устоял на ногах. Александр ринулся за ним, ударил еще раз, попав по корпусу.

Лавр отбивался, пытаясь позвать на помощь. Но не получалось. От испуга у него перехватило горло – такое случалось с молодыми бойцами, – вместо крика наружу вырывались одни сухие хрипы.

Никто из бандитов потасовку у тумбы не заметил – им хватало забот возле перевернутой машины. К тому же на бульваре повсюду росли затруднявшие обзор кусты и деревья.

Васильков наступал, раз за разом нанося удары и не давая блатному опомниться. Переживал майор только об одном: не ошибся ли он в Кашеваре? Тот словно прилип к тумбе и пока никак себя не проявлял.