Жестокое убийство разочарованного англичанина

"А мне надоело быть героем", - хотел он сказать ей, но вряд ли она поняла бы. Шону хотелось бы, чтобы все было проще. Они вышли в летний вечер; сумерки еще не надвинулись, просто стало прохладнее. Пропустив два такси, они сели в третье. С другой стороны, какая разница? Свинья ты, если заставляешь ее идти на это, подумал он. И тебя убьют, и ее, а майор об этом и не узнает. Подумает, что ты уехал в Италию. Интересно, как они все организуют?

...Одного человека нашли в шкафу, полуголого, связанного и задушенного чулком. Никто даже не почесался, когда убийцу так и не поймали. А это было запланировано. Шон знал всех участников этой истории и жалел погибшего. Тот всего-навсего попытался дважды продать одну и ту же информацию - англичанам и французам. В конце-то концов, ведь они были союзники. Но слишком важной оказалась информация.

В машине Шон переложил бумаги Альберта в портфель. Но сначала вырвал чистую страничку из записной книжки, черкнул две строчки майору Кортни. Если тот сможет их прочесть. "Это первый взнос. Надеюсь, будет и второй". Ева забилась в угол и не спрашивала, что он делает. На обороте странички Шон написал адрес больницы и фамилию майора.

Такси мчалось на север, затем повернуло на восток - мимо Блумсбери, и все это время он смотрел в заднее стекло. Похоже, хвоста нет. Такси проехало километра полтора, и Шон велел шоферу повернуть обратно, к Холборну и Грейз-инн-роуд. Машина остановилась в ста метрах от дома Евы, он вылез, оставив портфель на заднем сиденье и сказав Еве, что сейчас расплатится, долго делал вид, что ищет мелочь.

Затем дал таксисту страничку из записной книжки, два фунта бумажками и немного серебра. Серебро он вытащил, чтобы напустить туману в глаза Еве и возможным наблюдателям.

- Сейчас не тратьте времени на расшифровку, - сказал он. - Тут стоит адрес, по которому надо отвезти портфель, что я оставил на заднем сиденье. Молчите, отвечать мне необязательно.

Таксист кивнул, деньги и записка исчезли в его кармане. Шон попрощался и пошел по тротуару вслед за Евой. Она свернула в узкий переулок, застроенный безликими, жалкими домами. Здесь живут женщины, которые ухаживают за больными, и респектабельные конторские служащие. Шон оглянулся: заметили они, что у него уже нет в руке портфеля? Если, конечно, за ними кто-то следит. Во рту у него пересохло, словно он долго шел без отдыха. В переулке мужчина мыл свой "форд" модели "Кортина". Маленькая девочка пыталась ему помочь.

Ева вошла в один из домов, остановилась в холле, ожидая его.

- Я живу на последнем этаже. К сожалению, лифта в доме нет.

Идти пришлось на четвертый этаж. Когда она открывала дверь квартиры, Шон прижался к стене. Он был уверен, что в квартире кто-то есть. Когда же там никого не оказалось, Шон почувствовал даже слабость в коленях.

Прихожей не было. Большая комната (одновременно гостиная и спальня), крошечная кухонька, старомодная ванная. Он все осмотрел, даже не пытаясь это скрыть. Ева поставила на огонь чайник.

- Я приготовлю кофе.

Шон оглядел большую комнату: софа, книжный шкаф. На нескольких книгах дарственная надпись: "Еве от ее собрата в изгнании Олафа".

- Он рассказывал мне о Норвегии, - сказала Ева.

Она подала кофе, дотронулась до фотографии в кожаной рамке. Шон не узнал бы в этом человеке того мужчину, которого видел на свадебном снимке в Лиреме. С фотографии Евы на него смотрело смуглое лицо воинствующего интеллектуала. Лицо мученика или гонителя, раздираемого страданиями инквизитора. Такого нелегко любить.

- Где же донесение? - Шон все время прислушивался к посторонним шумам. Подошел к окну, посмотрел на улицу, но из квартиры видны были лишь хилый садик этого дома и его собратья, казавшиеся крошечными по сравнению с домами. Под окном - плоская крыша пристроенной ванны. В доме через два садика женщина раздевается у окна, мужчина в спущенных подтяжках бреется. Откуда-то из открытого окна доносятся звуки поп-музыки. Музыка стихла, послышался голос:

- Эта песня перескочила на второе место прямо с восемнадцатого. И теперь одиннадцатую неделю стоит на первом месте в списке самых популярных песен. Группа "Они", песня "Блеск и цирк" - да, да, фанаты, заряжайтесь настоящим: "Они", "Они", "Они"!

Визжала и стонала, штурмуя оконные стекла, песня "Блеск и цирк". Брившийся мужчина бритвой отбивал ритм. Шон отошел от окна. По какой-то странной причине он вспомнил пару из кафе - ее лицо уставшей матери, она жалела своего спутника. Боготворит ли она эту группу - "Они"? Интересно, я что, спасаю ее от Обри Вайнинга? - подумал он. От "Фонда треста" и майора Уиллиса? От Рэнделла? Странно получается. Как бы все это объяснил майор Кортни?

- Где же донесение? - повторил он, не веря, что оно вообще существует.

Она взяла с книжной полки "Njalssaga"* и подала Шону. Он открыл книгу, полистал ее. Никаких вкладышей нет. Кое-где несколько мест подчеркнуто, иногда на полях - пометки от руки. Такие книги обычно встречаются у университетских преподавателей или студентов. Шон попытался прочесть заметки на полях, но они были на норвежском, как и сама книга.