Жезл маршала. Василевский

   — Мерецков крепко подвёл нас, — раздражённо сказал он. — Уверял всех, что разобьёт финнов, что они не вояки, а оловянные солдатики. Болтун! — Сталин взглянул на молча сидевшего за столом Ворошилова. — Видишь, Клим, во что вылилась операция? Ты же нарком, я понадеялся на твою компетентность, а она, выходит, зиждется на песке! — Он перевёл взгляд на Шапошникова: — Что будем делать, Борис Михайлович?

   — Во-первых, надо прекратить наступление, — начал начальник Генштаба. — Во-вторых, заново спланировать операцию по прорыву «линии Маннергейма»...

   — В-третьих, снять Мерецкова с поста командующего! Это вы хотели сказать? — Сталин в упор смотрел на Шапошникова.

   — Нет, у меня другое... — Шапошников громко кашлянул. — Извините... Генштаб предлагает создать на Карельском перешейке Северо-Западный фронт, а кого назначить его командующим, решать вам.

   — Кого вы предлагаете?

   — Командарма первого ранга Тимошенко, а штаб фронта возглавит первый заместитель начальника Генштаба генерал Смородинов.

   — Как же вы без него? — удивился вождь. — Ведь Смородинов — оперативник...

   — У меня есть хорошая замена, — улыбнулся Шапошников. — Если не возражаете, я могу привлечь к работе в должности моего заместителя по оперативным вопросам товарища Василевского. — Шапошников передохнул. — Я знаю, вы не любите, когда кто-то и за кого-то ручается, но за Василевского я готов поручиться своей головой. По оперативным вопросам он мыслит не хуже меня.

По губам Сталина скользнула добродушная улыбка. Он медленно прошёлся вдоль стола.

   — Ваши предложения, Борис Михайлович, мы обсудим на Политбюро ЦК партии с участием ответственных лиц Наркомата обороны и Генштаба, а также командующих войсками Ленинградского, Белорусского и Киевского особых военных округов (Представители последних двух округов С. К. Тимошенко и М. П. Ковалёв в декабре в качестве наблюдателей и советников находились в войсках Ленинградского военного округа. — А.3.). Подготовку заседания, — продолжал Сталин, — возлагаю на вас, Борис Михайлович. Из ЦК партии вам поможет товарищ Маленков. У вас нет возражений?

   — Генштаб сделает всё, что надо.

Политбюро ЦК ВКП(б) полностью одобрило предложения Генштаба, с которыми выступил Шапошников. 7 января 1940 года был создан Северо-Западный фронт, который возглавил маршал Тимошенко; в него вошли 7-я армия Мерецкова — пять стрелковых корпусов — и 13-я армия комкора, впоследствии командарма 2-го ранга В. Д. Грендаля — три стрелковых корпуса.

   — Теперь вы, Семён Константинович, и вы, Борис Михайлович, садитесь со своими помощниками за один стол и окончательно отработайте план прорыва «линии Маннергейма», — сказал Сталин после заседания Политбюро. — Мне кажется, войска фронта надо усилить артиллерией большой мощности, а также авиацией. Словом, решайте сами, но чтобы злополучная «линия Маннергейма» была разбита в пух и прах. К началу февраля надо быть готовым к наступлению. Хватит времени?

   — Вполне, товарищ Сталин, — ответил Тимошенко. — До этого срока я планирую провести практические учения.

   — Да? — удивился вождь. — И как вы это сделаете?

   — В ближайшем тылу мы создадим полевые макеты финских укреплений и по ним отработаем действия, которые будут предприняты при реальном наступлении.

   — Для этого много материалов не потребуется — доски и гвозди, — усмехнулся Тимошенко. — Но польза будет огромная!

   — А что вы скажете, Борис Михайлович? — спросил Сталин.

   — Я — «за»! Семён Константинович знает, что делает, у него есть опыт.

В эти напряжённые дни Василевский работал днём и ночью, трудился без сна и отдыха. Шапошников давал ему одно задание за другим, но иной раз и щадил. Как-то Александр Михайлович допоздна засиделся в кабинете — «колдовал» над картой Северо-Западного фронта, а потом вместе с маршалом Тимошенко обсудил расстановку главных сил перед ударом по «линии Маннергейма». Он был доволен, когда Семён Константинович сказал:

   — Мне твоя идея по душе! Послушай, Александр Михайлович, может, пойдёшь ко мне начальником штаба фронта?

   — У вас есть мой коллега Смородинов, у него, пожалуй, больше опыта, чем у меня.

«Шутник Семён Константинович», — подумал Василевский, поднимаясь к себе.

Он доложил Шапошникову, что все опервопросы согласовал с командующим фронтом и тот остался доволен, а потом заявил:

   — Если у вас нет новых заданий, я бы хотел часик отдохнуть...

   — Где отдохнуть? — уточнил Шапошников.

   — У себя в кабинете. Там у меня койка, одеяло, подушка...

   — Нет, голубчик, в кабинете не разрешаю! — строго произнёс Шапошников. — Идите домой, вас ждёт жена... Возьмите мою «эмку», и она отвезёт вас. К девяти утра прошу прибыть на службу. У меня всё. До завтра! — И он пожал Василевскому руку.

   — А как же вы, Борис Михайлович? Ведь Мария Александровна больна...

   — У меня тут дел на полчаса. Вас отвезёт мой водитель, а затем и я укачу домой... Кстати, — спохватился он, — когда уезжает в Ленинград Тимошенко?

   — Рано утром...

   — Я ему непременно позвоню. — И Шапошников потянулся к телефону.