Жезл маршала. Василевский

   — Создать Брянский фронт, чтобы с его помощью отвести угрозу.

   — Мысль интересная, я подумаю, — неожиданно согласился Сталин.

Но размышлял он долго. Лишь на десятый день был создан Брянский фронт во главе с генералом Ерёменко, человеком властным, но с малым боевым опытом. В Ставке, куда его вызвали, на вопросы вождя он отвечал бодро, был весел, даже шутил. А когда Сталин спросил, можно ли успешно громить немцев, Ерёменко воскликнул:

   — И можно и надо! Немец, как известно, уважает кулак, вот и надо бить его по башке этим самым кулаком.

Сталин улыбнулся. Ему явно импонировал бравый ответ генерала. Василевский же оценивающе присматривался к Ерёменко. Кряжистый, с румяным лицом и карими глазами, над которыми колыхались чёрные брови, генерал на слова был щедр, но как он проявит себя в сражении?

   — Танки Гудериана, ну и что? — весело продолжал Ерёменко. — Это же подобие спичечных коробков, их надо лишь поджечь, а сгорят они сами.

Сталин остался доволен рассуждениями генерала. Уходя, Ерёменко громче обычного добавил:

   — У Гудериана вся жизнь связана с танками, он старый вояка, но я подрежу ему крылья! В ближайшее время я, товарищ Сталин, безусловно, разобью подлеца Гудериана!..

Но то, что случилось позже, огорчило Василевского. В первой половине августа Брянский фронт вступил в тяжёлые бои против 2-й танковой группы Гудериана и 2-й армии гитлеровцев, наносивших удар на Конотоп и Чернигов, но успеха не добился. Угроза правому крылу Юго-Западного фронта, его 5-й армии стала реальной.

   — Пойдёмте к Верховному и доложим ему всё как есть, — угрюмо произнёс Шапошников.

Сталин был чем-то огорчён, но маршал, казалось, этого не заметил и с ходу заявил, что Брянский фронт забуксовал и надо отвести войска правого крыла Юго-Западного фронта на левый берег Днепра, иначе быть беде! Сталин усмехнулся:

   — Не рано ли бьёте в колокола, Борис Михайлович? — Он повернулся к Василевскому: — А вы что скажете?

Лицо Александра Михайловича словно ожгло огнём. Он растерялся, а Верховный сверлил его своим взглядом.

   — Другого выхода у нас нет, — наконец выдавил из себя Василевский.

   — Вот как! — воскликнул Сталин. — И вы туда же... — Он не уточнил, куда именно. — Нет, спешить с отводом войск не будем! Я надеюсь, что Ерёменко сдержит Гудериана.

   — Разрешите? — В кабинет вошёл оператор-полковник. — Товарищ маршал, телеграмма от Жукова, срочная!

Шапошников прочёл депешу. Жуков доносил, что немцы временно отказались, видимо, наступать на Москву, а свои ударные части бросили против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов. Возможный замысел противника — разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов — Конотоп — Прилуки, ударом с тыла разбить армии Юго-Западного фронта. Чтобы сорвать опасный замысел врага, Жуков предлагал немедленно создать крупную группировку наших сил в районе Глухов — Чернигов — Прилуки и ударить во фланг наступающему противнику, а также организовать мощное контрнаступление из района Брянска...

Шапошников вызвал Василевского.

   — Ко мне сейчас придёт начальник разведки, а вы, голубчик, ознакомьте Верховного с депешей Жукова, — сказал он.

Выслушав Василевского, Сталин спросил:

   — Что предлагает Генштаб?

Василевский ответил, что Шапошников и он согласны с предложением Жукова, но удар по врагу надо нанести из района Брянска.

   — Для нас это самая выгодная позиция!

   — Хорошо, подготовьте Жукову ответ за моей и Шапошникова подписями, — отрывисто молвил Верховный.

Василевский составил текст и собрался идти, как к нему вошёл нарком ВМФ адмирал Кузнецов.

   — С чем пришли, Николай Герасимович?

Адмирал сказал, что хотел вручить начальнику Генштаба справку о перебазировании кораблей Балтфлота из Таллинна в Кронштадт, но у Шапошникова начальник разведки, он занят.

   — Давайте справку мне. Потери есть?

   — Есть, — вздохнул Кузнецов. — Операция вот-вот завершится, но уже потеряно пятнадцать кораблей, из них пять эсминцев, тринадцать транспортов и судов...

Вернулся из Кремля Шапошников не в духе.

   — Верховный крайне недоволен Ворошиловым, — сказал он. — Как бы не дал ему по шапке. — Он вскинул глаза на Василевского. — Разберитесь, голубчик, в обстановке под Ленинградом!.. Если заартачится Климент Ефремович, действуйте от имени Ставки!

В последнее время Ворошилов вёл себя как удельный князёк. Часто, минуя Генштаб, звонил Верховному, хотя дела у него шли неважно. И чем глубже Василевский вникал в сложившуюся под Ленинградом обстановку, тем больше убеждался, что Северный фронт не может противостоять натиску группы армий «Север». Этой группой командовал генерал-фельдмаршал фон Лееб, которому, по словам немецкого пленного офицера, недавно Гитлер лично вручил железный крест, и тот заверил фюрера, что «бросит к его ногам колыбель русской революции».