Жидкости

Когда вы пользуетесь шампунем, то скребете и взбиваете, захватывая воздух; при этом на ваших руках нарастает пена. Воздух пытается выбраться из воды и, достигая поверхности, образует пузырек. Если вы будете скрести волосы без поверхностно-активных веществ, пузырек станет просто тонкой пленкой чистой воды. При контакте с воздухом у нее высокая поверхностная энергия, поэтому пузырек быстро лопнет. Но всё меняется, когда вы добавляете какое-нибудь поверхностно-активное вещество, хотя бы лаурилсульфат натрия. Его молекулы легко собираются в тонкой водяной пленке, окружающей пузырек, понижая тем самым поверхностную энергию жидкости настолько, что пленка становится относительно стабильной. Когда вы втираете шампунь в волосы, формируются более стабильные пузырьки, что приводит к образованию обильной пены. А поскольку поверхностно-активное вещество одновременно с этим вбирает в себя масло и жир, мы связываем чистоту с пеной и судим об эффективности шампуня по ее количеству. Современная реклама это подчеркивает, но на самом деле пена не помогает шампуню очищать более тщательно. Она играет чисто эстетическую роль.

Один из ранних образцов коммерческого шампуня

Лаурилсульфат натрия (SLS) — обратите внимание на гидрофильную головку и липофильный хвост

Лаурилсульфат натрия и его семейство поверхностно-активных веществ работают настолько хорошо и они настолько дешевы, что теперь присутствуют почти в любом чистящем продукте. Они есть не только в шампуне, но и в чистящих жидкостях, средствах для стирки и даже в зубных пастах — вот почему ваш рот наполняется пеной, когда вы чистите зубы. Здесь, опять же, роль пены декоративна — она будто говорит: «Смотрите! Я чищу зубы!» Успех лаурилсульфата натрия привел к тому, что это вещество заменило нам кусковое мыло как главное средство для очистки в душе остального тела, помимо волос; это было наступление «средств для мытья тела». Их продавали в маленьких бутылочках и тюбиках, как шампуни. А поскольку представители связанного с лаурилсульфатом натрия семейства поверхностно-активных веществ прозрачны, они великолепно выглядят в прозрачных бутылочках, особенно если их окрасить и ароматизировать, как часто делают с шампунями.

Но популярность средств для мытья тела объяснялась не только их эстетическими свойствами. Когда вы в душе или ванне, у кускового мыла проявляется один недостаток: в мокром состоянии оно невероятно скользкое. Если вы принимаете ванну в регионе с жесткой водой и пользуетесь кусковым мылом, то вы, когда мыло прореагирует с кальцием воды, не только окажетесь в воде с хлопьями, но и рискуете вообще потерять брусочек в мутной воде, если он выскользнет из руки. А если вы принимаете душ, мыло, выскользнув, обычно улетает далеко и начинает метаться по поддону, как рикошетирующая пуля, и в конце концов оказывается под ногами, где вы можете на него наступить, потерять равновесие, поскользнуться и разбить себе голову. Но такого не будет, если вы пользуетесь гелем для душа.

Гель обладает еще одним преимуществом: он находится в бутылке. Кусок мыла нужно куда-то класть, и обычно он оказывается на открытой поверхности. Его внешний слой размокает и превращается в неприятную склизкую мягкую массу. Брусок становится весьма несимпатичным на вид — в отличие от жидкого мыла, которое всегда выглядит приятно. А кусковое мыло, даже высохнув, уже не возвращает себе в полной мере вид твердого и надежного предмета; оно теряет первоначальный вид и форму после одного-единственного использования.

В 1980-е компания под названием Minnetonka задумалась о том, как расширить использование жидкого мыла и распространить его, помимо ванной, на кухни и туалеты. Сотрудники компании понимали, что для этого оно должно восприниматься иначе: не быть похожим на шампунь или средство для мытья тела и уж точно не выглядеть как жидкость для мытья посуды — хотя на самом-то деле это был бы очень похожий продукт. Чтобы добиться успеха, следовало продавать этот продукт людям как новый и привлекательный. В какой-то момент они наткнулись на идею нажимных дозаторов, и это оказалось поистине гениальным ходом. Каждый, кто хоть раз испытывал неприятные ощущения, беря в руки кусок размокшего мыла, которым до него пользовался предыдущий посетитель туалета, теперь мог наслаждаться девственно чистым переживанием, когда средство наливалось ему понемножку прямо в ладонь. Однако это изобретение не сразу получило ход. Не всем оно понравилось — некоторым всё это показалось чересчур мудреным решением несуществующей проблемы. Другим — как мне, о чем я уже говорил, — не понравилась похожесть этого ощущения на момент, когда тебе на ладонь писает мелкое домашнее животное.