Жиган

Миронов с недовольным видом направился к выходу из цеха. За ним заторопился и оперативник Барсуков. Но начальник оперчасти приказал ему остаться на месте происшествия и довести расследование до конца.

— Не верю я этому бригадиру, — сказал Миронов. — Наверняка знает, кто писал. Барсуков, тряси всю бригаду, но писателя этого мне вычисли.

— Слушаюсь, товарищ майор.

В цех вызвали всю бригаду. Барсуков стал давить на зеков, обещая урезать расценки и задушить бригаду иными карами. Зеки упорно молчали.

— Я вас всех в бур пересажаю, — не в силах добиться своего, заорал Барсуков.

— Не гони волну, начальник, — зло откликнулся кто-то из заключенных. — От тюрьмы тюрьмой не пахнет.

Так ничего и не добившись, Барсуков был вынужден распустить бригаду.

* * *

В тот же день майор Миронов навестил Артура, который по своему обыкновению отдыхал в медсанчасти.

Заключенные, находившиеся в этой палате вместе с Артуром, при появлении майора Миронова немедленно вышли. Сам Артур смотрел телевизор. Показывали «Семнадцать мгновений весны», предпоследнюю серию.

С сожалением выключая телевизор, Артур сказал:

— Хороший момент. Штирлиц нагнал понтов насчет своего авторитета у Бормана, и Мюллер стал торговаться.

— Артур, — поморщился начальник оперчасти, — не забивай мне мозги блатной феней, поговорим как нормальные люди.

— Хорошо, Петр Георгиевич, — спокойно согласился Артур, — какие проблемы?

— Ты уже, наверное, знаешь, что на промке появились призывы к насильственным действиям. Надписи на стенах, конечно, замазали, но у меня остался неприятный осадок.

— Я уже думал над этим, Петр Георгиевич. Пока для меня многое не ясно.

— Значит, я рановато пожаловал? — Миронов выглядел мрачно.

— Рад бы вам помочь, Петр Георгиевич. Но, как вы верно заметили, времени у меня было мало.

— Плохо, очень плохо…

— Может, закурить хотите?

— Давай.

Миронов вытащил сигарету из предложенной ему пачки «Мальборо», закурил и несколько раз глубоко затянулся.

— В последнее время зона начала непонятным образом шевелиться, — сказал Миронов, расхаживая по палате с сигаретой в руке. — Я ожидал роста отрицательных настроений с появлением в нашей колонии Кокана. И сейчас почти убежден, что призывы к насильственным действиям — его заслуга. Но меня смущают некоторые обстоятельства.

— Какие же?

— Ты вроде как договорился с Коканом, и он обещал не превышать своих полномочий смотрящего отряда.

— Было такое дело, Петр Георгиевич.

— В отряде у него все тихо, спокойно. Опустили, правда, несколько мужиков, но нам до этого дела нет. Кто у тебя сейчас смотрящим на промке?

— Хомут.

— Правильно. Вот там-то и начали происходить непонятные дела. Бригады одна за другой не выполняют норму выработки, много продукции уходит в брак. Квартальный план под угрозой срыва. Но самое опасное, Артур, как ты понимаешь, не в этом. Если так будет продолжаться дальше, порядок, на установление которого мы истратили столько сил, грозит разрушиться.

Руководство колонии № 6 действительно попало в затруднительное положение. Согласно указанию из Главного управления исправительных дел порядок в зоне и оздоровление оперативной обстановки среди отрицательно настроенной части осужденных должны были устанавливаться путем личного контакта с ворами в законе. В случае неподчинения Артур, как вор в законе и смотрящий зоны, мог быть отправлен в Соликамскую колонию «Белый лебедь».

Влиять на процессы, происходящие в колонии, мог только он. Майор Миронов напирал на личную заинтересованность Артура в восстановлении порядка.

— Петр Георгиевич, мне тоже сдается, что без Кокана тут не обошлось. Но доказательств у меня пока нет.

— Что ты намерен делать?

— Сегодня же вызову к себе Хомута. Попробую узнать, откуда ветер дует.

— Смотри, Артур, у нас ведь с тобой договоренность. Мы в твои дела не вмешиваемся. Как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не лезем. Хотя и живем за одним забором. А ты знаешь, чем рискуешь. Будешь жульничать, не выполнять свои обещания — пойдешь по этапу в Пермскую область. Хотя и говорят, что тюрьма для вора — дом родной, боюсь, что в этом доме тебе не понравится.

Артур скривился.

— Хватит стращать, гражданин начальник. — Он перешел на иной тон. — Я вор, и ментовского гнулова не боюсь.

Миронов тоже разозлился.

— Да посмотри на себя, Артур. В твоем возрасте с нами надо ладить. Я тебя насквозь вижу. Ты же хочешь провести свои годы за решеткой спокойно, в хороших условиях. Вон как устроился. Палата чистая и уютная, продукты из ларька тебе, телевизор в углу стоит. Мы же закрываем глаза на все эти нарушения порядка не из-за твоих красивых глаз. Будешь сотрудничать с нами, как бы тебе ни хотелось другого.

Правда звучала в словах Миронова, и Артур не решился ничего возразить.

Начальник оперчасти с нажимом продолжил:

— Если бы ты до конца следовал воровским понятиям, то давно прописался бы в штрафном изоляторе. Но тебе не хочется делить участь таких, как Жиган.

— При чем тут Жиган?

— Это я так, для примера. В зоне без году неделя, а многие авторитеты позавидуют. Тот же Хомут.