Жиган

Бегло просмотрев свидетельства, Жиган отложил их в сторону и продолжил поиски.

Мать хранила, наверное, все документы, которые когда-либо попадали ей в руки. В ящиках для бумаг лежали десятилетней давности книжки квартиросъемщика, паспорта старенького телевизора, холодильника, газовой плиты, швейной машинки.

— Что за хреновина… — ругнулся Жиган, перебирая бесполезные бумаги.

Он внимательно просмотрел даже семейный альбом с фотографиями, надеясь найти что-нибудь стоящее. Отец, мать, первоклассник Костя с октябрятским значком на груди, Игнат в детской кроватке, одноклассники в пионерских галстуках, летний лагерь, какие-то родственники, лица которых давно забыты, тетя Маруся с покойным мужем, Терентий в белом кимоно с черным поясом, первый тренер по карате, рядовой Константин Панфилов принимает воинскую присягу…

Нет, в альбоме не нашлось ничего заслуживающего внимания. Правда, на одной фотографии Жиган задержал свой взгляд.

Ленка Киреева в скромном летнем платьице на скамейке под ветвистым деревом. Первая любовь…

Он обратил на нее внимание еще в седьмом классе. Она была на год младше его, но, как и все девочки подросткового возраста, рано оформилась и на робкие попытки ухаживания семиклассника под смешной кличкой Костыль смотрела сквозь пальцы.

Даже эту фотографию он тайком стащил у подруги Лены.

После десятого класса она пыталась поступать в какой-то московский вуз, кажется, нархоз, но не прошла по конкурсу и вернулась домой. Ее отец раньше работал в горисполкоме, и она устроилась там секретаршей.

Через год Лена снова пыталась поступать и снова провалилась. Потом Жиган ушел в армию, а она выскочила замуж за какого-то офицерика.

Когда Жиган после службы вернулся домой, с Леной ему больше увидеться не удалось. Ее мужа перевели служить в ГСВГ — группу советских войск в Германии. Интересно, где она сейчас? Наверное, детей нарожала и наслаждается тихим семейным счастьем…

Закрыв альбом, Жиган положил его на место.

Где же еще посмотреть?

На кухне в настенном шкафу он нашел полиэтиленовый мешок, в котором мать хранила еще какие-то документы. Среди них были удостоверение о потере кормильца, пенсионная книжка, паспорт, свидетельства о рождении двух сыновей, какие-то справки.

А вот и кое-что любопытное: справка из психоневрологического диспансера о том, что Панфилов Игнат Петрович состоит на учете с тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

Наверное, это и есть тот самый желтый билет, по которому Игнат откосил от службы в армии. Впрочем, могло быть и по-другому.

Сам Жиган желтого билета никогда в глаза не видел.

Он повертел справку в руках и положил ее назад. Никакой записки ему найти так и не удалось. Если бы она существовала, то мать наверняка сохранила бы ее.

Перемыв посуду и убрав в квартире, соседка ушла.

Жиган поблагодарил ее и помог донести до дверей квартиры табуретки.

Потом он вернулся домой, сел на полу в большой комнате, обложившись всеми документами, которые обнаружились в квартире. Он читал подряд все письма, разглядывал пометки на справка, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться.

Тщетно.

Закуривая одну сигарету за другой, он ерошил волосы, перекладывал бумаги с места на место, пока ему это наконец не надоело.

И тут взгляд его упал на тоненькую стопочку страховых свидетельств. Как же он раньше не обратил внимание на даты? Все страховки истекли в январе, а это могло означать только одно — мать получила по ним деньги.

Где сберкнижка?

«Ну, дурак, — мысленно укорял себя Жиган. — Это же надо было искать в первую очередь!»

ГЛАВА 16

Жиган знал, где искать Пантелея. Он уверенно шагал по центральной улице, направляясь к кафе, которое всегда служило своеобразной штаб-квартирой местного авторитета.

Но здесь его ждало разочарование. Большие стеклянные окна кафе оказались замазанными краской, на двери висел огромный амбарный замок и табличка: «Ремонт».

«… Твою мать, — выругался про себя Жиган, — где же теперь Пантелея найдешь?»

Он бесцельно поплелся дальше, и тут его внимание привлекла вывеска на противоположной стороне улицы: «Кооперативный ресторан „Луна“.

Раньше здесь на первом этаже пятиэтажного здания размещалась диетическая столовая, в которой обычно обедали работники исполкома и окрестных контор. Теперь окна столовой были затянуты тяжелыми бархатными портьерами, на двери висел большой фонарь, за стеклом красовалась табличка со стихотворным текстом. Подойдя поближе, Жиган прочитал:

Забудь дела
И нас проведай,
Попей вина
И пообедай.

Чуть подальше, заехав передними колесами на тротуар, возле ресторана стояла подержанная, но еще вполне приличная иномарка. Все надписи и значки на ней были ободраны, похоже, местными ребятишками.

Судя по низкому приземистому силуэту, это была спортивная модель. Жиган решил, что машина принадлежит владельцу ресторана.

«Богато живут кооператоры», — подумал он.

Он пошарил по карманам и смог обнаружить только мелочь. Двадцать три копейки — негусто. Цены тут наверняка не те, что в диетической столовой. Черт, а ведь дома есть деньги. Только возвращаться неохота.