Жиган

Во всяком случае, до сих пор со стороны холмов не прозвучало ни единого выстрела. Группа приближалась к кишлаку на нескольких БТРах в сопровождении двух боевых машин пехоты.

Вообще-то сил было маловато для такой операции. Но командование почему-то решило, что группа и в таком составе справится с поставленной задачей.

Небольшой кишлак будто вымер. Большинство жителей наверняка ушли в горы, те же, кто остался, и нос высунуть не смели.

Группа прочистила почти весь кишлак. Любой подозрительный шум, шорох — во двор или подвал сразу же летит граната.

Треск разрывов, свист осколков, автоматные очереди, почему-то больше похожие на трели телефонного звонка.

Отряд вступает на небольшую площадь, где возвышается мечеть с минаретом.

И тут из мечети начинает бить пулемет. Первая очередь — длинная, косит сразу нескольких бойцов. Отряд залегает, прижимаясь к заборам, некоторые заползают во дворы.

Длинная очередь сменяется короткими, прицельными. Стонут, бьются в конвульсиях раненые. Рядом с Жиганом лежит с простреленной головой лейтенант Егоров — командир отряда. Кто-то громко кричит матом, отстреливается.

Пулеметчик на мгновение затихает. Но стоит кому-нибудь из солдат высунуться, очереди возобновляются снова.

«Духа» можно обойти, но для этого нужно прикрытие.

— Я пойду, — вызывается Жиган.

Кто-то из наших лупит по мечети из гранатомета. Граната, прочертив за собой яркий огненный след, взрывается с оглушительным треском. В это время Жиган перебегает самый опасный открытый участок перед мечетью. Он прижимается к стене и ждет.

Стучат «Калашниковы», пули щелкают по стенам, выбивая кирпичную пыль.

Жиган снимает с пояса гранату, вырывает зубами кольцо и бросает «лимонку» под дверь мечети.

Ба-бах!

От разрыва звенит в ушах. Одна половина двери выбита, другая повисла на петле.

Рискуя попасть под огонь своих, Жиган вскакивает и с автоматом наперевес влетает внутрь. Заметив какое-то шевеление наверху, на невысокой галерее, он выпускает туда половину рожка.

Раздается вскрик, заглушаемый треском выстрелов. С высоты нескольких метров на усыпанный кирпичными обломками пол падает человек. Жиган подскакивает к нему, намереваясь добить лежащего в упор.

Душман лежит неподвижно. Его рваный грязный халат покрыт пятнами крови, слипшиеся спутанные волосы скрывают лицо.

Но душман еще жив. Он едва слышно стонет и поднимает руку. Держа в руках автомат и готовясь в любое мгновение спустить курок, Жиган осторожно подходит к душману и переворачивает его на спину ногой.

Грязные волосы откидываются в сторону, и Жиган видит перед собой… Не может быть! Нет, это невозможно!

— Игнат! — кричит он. — Что ты здесь делаешь?

Помимо воли он опускается на колени и кладет в сторону ставший ненужным автомат.

— Как ты здесь оказался?

— Братишка… — Игнат пытается слабо улыбнуться потрескавшимися губами.

— Не умирай! — кричит Жиган, прижимая к себе голову брата. — Только не умирай! Слышишь?

Снаружи доносится топот. В мечеть влетают бойцы. Они застают страшную картину.

Над трупом, одетым в окровавленный халат, стоит на коленях Жиган. Одной рукой подняв свой автомат, он выпускает в воздух все оставшиеся в рожке патроны. Пули с визгом ударяются в покатый потолок, рикошетом разлетаются в стороны.

— Что ты делаешь? — спрашивает кто-то после того, как автомат затихает.

— Это мой брат…

* * *

Жиган вскочил, вытирая со лба холодный пот. Было уже утро. В окно били первые солнечные лучи, а где-то далеко за окнами тарахтел трактор.

— У, хрень, — пробормотал он, спуская ноги с дивана, — и приснится же такое.

Жиган отправился в ванную, открыл кран, подставил голову под струю холодной воды. Из-за двери донесся телефонный звонок.

«Черт бы вас всех побрал, — вытираясь полотенцем, подумал Жиган. — Кому там не спится в такую рань?»

Он доплелся до телефона, снял трубку.

— Алло.

— Это ты, Константин?

Из трубки сквозь шумы и треск донесся голос Большакова.

— Я, — пробурчал Жиган. — Что случилось?

— Где ты был? Я звонил тебе всю ночь.

У Жигана не было особого желания что-то объяснять, тем более вдаваться в какие-то подробности. Впрочем, Большакову было явно не до этого.

— Что случилось? — пробурчал Жиган.

— Они меня взяли.

— Кто — они? О чем вы? Некоторое время в трубке слышался лишь треск телефонной линии. Потом Жиган услышал другой голос — низкий, хриплый, с сильным кавказским акцентом.

— Паслушай, дарагой, твой шэф у нас. Харашо меня понял?

— А ты кто такой?

— Это нэ важно. Ты должен привезти нам двадцать пять кусков.

— Сколько, сколько?

— Нэ дэлай вид, что ослышался. Двадцать пять кусков — небольшой лавэ. Если ты привезешь до двенадцати, мы его отпустим. Нэт — будет худо и ему, и тэбе.

— Где же я их возьму?

— Он тэбе все расскажет.

Жиган ощутил сильное желание бросить трубку, но что-то удерживало его — может быть, опасения за судьбу Большакова, а возможно, плохо скрытая угроза в собственный адрес.

— Пусть он вам все расскажет, а вы возьмете деньги.

— Нэт, дарагой, — хрипло засмеялся кавказец, — ты сделаешь все, как мы тебе скажем, и привезешь лавэ.

— Зачем?

— Большие люди хотят с тобой познакомиться.