Жиголо

Ближе к ночи я уже чувствовал себя астронавтом, готовым бродить на поверхности ипритного Меркурия столько, сколько отечеству родному потребуется.

Последние инструкции уже получал в автомобиле, разрывающим светом фар мрак летней ночи. Полковник ГРУ допустил ошибку. Должно быть, он уверился в моей лояльности или посчитал, что "электронная" цепь надежное средство от головной боли, как гильотина.

- О нашем сотрудничестве, - предупредил, - мы Анечке не будем говорить.

- Почему?

- У неё и без нас проблем хватает. И потом: эксперимент должен быть абсолютно чистым.

- Мама мылом мыла Милу, - вспомнил я.

- Что?

- Чистота - залог здоровья, - улыбнулся я, понимая, что наша игра в "умри-воскресни" только начинается.

Отцы-командиры учили никому не доверять - даже собственной тени. Тень может предать, а что говорить о людях? Я не верил сотруднику разведки, чувствуя, что он преследует некие свои цели. Какие? Думаю, это скоро выяснится.

У знакомой мне элитной многоэтажки, где живал академик Сирота, кавалькада автомобилей притормозила. Я пересел из импортного комфортабельного лимузина "БМВ" в наш запыленный разбитый "Москвич" и отправился на свидание с девочкой Анечкой.

Вечерний городишко жил своей маленькой провинциальной жизнью: у ресторана "Дубна" гуляла несвежая свадьба, от железнодорожного вокзала торопились те, кто работал в столице, у торговых палаток дули пиво местные забулдыги. Я усмехнулся: другая планета, со своими законами и жизненными установками. Понять их можно только, родившись в этой атмосфере стойкого оптимизма и надежды на лучшее.

Анечка проживала на улице с характерным названием для строителей коммунизма - Энтузиастов. Что-что, а воодушевления нам не занимать. Это я про себя и невидимых естествоиспытателей, следующих за мной. Почему они уверены, что небесные гости пожелают с ними иметь дело? Воистину: человечеству самонадеянности не занимать. Ладненько, сержант, посмотрим, что из всего этого выйдет?

У подъезда панельного дома притормозил машину. На лавочке отдыхали юные жители городка: пели под гитару песни и пили кислое винцо. Когда-то, в другой жизни, и мы с Венькой Маминым так сидели, веря в собственную значимость и бессмертие. И что же теперь? Мой друг погиб, не оставив после себя никого, а я прихожу к пониманию, что вся наша жизнь это потери и поражения. Я уже потерял тело: мои мозги уже не принадлежат мне. Теперь идет охота за моей душой. И все бы ничего - наверное, в нашей удивительной стране можно жить и без тела, и без души, однако в эту научно-производственную мороку хотят вмешать Анечку. А терять её я не хочу, и поэтому оставляю за собой право действовать так, как буду считать нужным.

Пройдя мимо пьюще-поющих юных россиян на лавочке, девочка приблизилась к авто. То ли последние события, то ли джинсовый костюмчик сделал её чуть взрослее. Я открыл дверцы - и Аня села на переднее сидение.

- Я тебя искала, - сказала, - днем, а ты как сквозь землю провалился.

- Прости, - выезжал на центральный проспект. - Дела, - и усмехнулся: девочка словно угадала, где я находился. - Ты же знаешь этого зануду Фаста: где был, что делал? Неприятный тип, - произносил все это, прекрасно зная, что наш разговор прослушивается.

- Дедушка его не любил, - сказала Анечка. - Он говорил, что... эти стукачники...

- Стукачи?..

- Ага. Науку погубят.

- Прав был дедушка, - вел себя как мальчишка. - Не удивлюсь, если выяснится, что они руку приложили к гибели академика.

- Не знаю, но они ищут тетрадку, - сказала Анечка. - Весь дом перерыли.

- Какую тетрадку?

И выясняется, что академик работал дома исключительно дедовским способом. Все свои расчеты записывал в обыкновенную школьную тетрадку с дерматиновой обложкой малинового цвета. Она пропала. И теперь служба безопасности НИЦа ищет её. Да-да, вспомнил я, Фаст об этом мне тоже говорил, но как-то походя.

- Походя? - удивилась Аня. - А там, как я понимаю, последние расчеты по реактору античастиц, без которых...

- Ну и Бог с ним! - радостно прокричал я, удивляя этим свою спутницу. - У них свои проблемы, а мы... катаемся, - и мимикой лица показал, что нам лучше помолчать или говорить на другую тему.

Актеришка с меня аховый - Анечка рассмеялась и поинтересовалась, что со мной происходит? Тсс, приложил указательный палец к своим губам.

- Что?

Я постучал костяшками руки по автомобильной панели. Девочка с нездоровым интересом посмотрела на меня и спросила:

- Кто там?

Представляю, о чем думала служба разведки, следующая за нами. В конце концов я отшутился, сказав, что у меня нервный тик, видимо, от облучения ядерными частицами.

- Дима, прекрати, - недоумевала девочка. - У тебя что-то с головой, да? - И снова угадала: голова моя - была не моя, а черт знает чья! - Ой, а куда это мы! - "Москвич", скатившись на проселочную дорогу, принялся скакать на колдобинах, а мы - в нем.

- Угадай мелодию! - проклацал я.