Жил-был раз, жил-был два

Обогнавший Габриэля метров на пятьдесят беглец вскарабкался по короткой металлической лестнице и начал продвигаться по стенке дамбы, узкой полоске шириной в десять сантиметров, расставив руки и раскачиваясь, как неуклюжий канатоходец.

Бетонная нить, натянутая между жизнью и смертью.

Поручни лестницы были ледяными. Добравшись до верха, Габриэль встал, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Одну ногу точно перед другой. Справа пустота. Внизу он различал три крошечных напорных трубы, сворачивавшие в направлении станции.

Эскиме с искаженным от страха лицом медленно оглянулся. Теперь беглеца и его преследователя разделяло от силы десять метров.

– Убирайся! – заорал Давид. – Еще один шаг, и я прыгну!

Габриэль, задыхаясь, отступил. Пейзаж вокруг словно скручивался – сказывалось головокружение. Убежать на другой берег Эскиме не мог, дамба упиралась в горный обрыв. Поль на последнем издыхании добрался до берега озера. Он остановился на некотором расстоянии от лестницы, чтобы держать Габриэля в поле зрения.

– Мы отойдем, ладно? Все… все, как ты скажешь. Но… не делай глупостей, Давид.

Жандарм сделал знак Габриэлю, который спустился на подгибающихся ногах и встал рядом с ним. Одним движением Поль оттолкнул его назад, себе за спину. Давидом овладевала паника. Он опасно раскачивался.

– Я не хочу в тюрьму.

Он плакал. Даже оттуда, где стоял, Поль видел, как содрогается его тело.

– Ты не пойдешь… в тюрьму, – заверил жандарм, пытаясь перевести дыхание. – Мы… найдем выход, хорошо?

– Какой выход? Вы спокойно дадите мне уйти?

– Почему бы и нет? Немного… краски на стенах. Страницы из романов… отправленные по почте. Что в этом ужасного? Подумай о Луизе. Подумай о моей дочери.

Эскиме потряс головой:

– Плевать мне на твою дочь.

Он посмотрел на Габриэля:

– Мне очень жаль, что с тобой так вышло. Против тебя я ничего не имею.

Увидев, как Давид склоняется над пустотой, спружинив ноги и вытянув руки вперед, Габриэль заорал от отчаяния:

– Скажи мне, где она! Умоляю. Скажи мне, где моя дочь! Я ищу ее двенадцать лет! Где ее тело?

Но тот на них больше не смотрел и, наверно, даже не слышал. Он перекрестился и качнулся вперед. Габриэль испустил долгий крик, смешавшийся с воплем Эскиме, эхо подхватило их, потом на горы опустилась тишина. Поль вскарабкался на лестницу и бросил взгляд вниз…

Давид Эскиме превратился в бескостное тело, распластанное на камнях в изножье скалы, в нескольких метрах от станции.

39

Чудовищно. То, что он увидел, было просто чудовищно. Прошла целая минута, прежде чем Поль спустился, дрожа всем телом. Он принялся расхаживать, уставившись в землю, потом схватил Габриэля за ворот и оттолкнул его:

– Что мы наделали? Что мы наделали?

– Да ничего мы не сделали, мы только…

– Заткнись. Дай подумать.

Он сел на камни, обхватил голову руками, заранее представляя весь ужас, который начнется, когда придется сообщить эту новость Луизе. Настоящий кошмар.

Окинул взглядом изгиб дамбы, озеро, лиственничный лес. Ледяной ветер свистел в его ушах, смертный саван опустился на плечи, как терновый покров. В нерушимой тишине огромных пространств Поль поднялся на ноги, осмотрелся вокруг, вглядываясь в природу, неожиданно обернувшуюся к нему враждебным ликом. Они были одни, осенью у Черного озера никто не появлялся. Щит «Частные владения» в километре отсюда. Никаких свидетелей.

Он решительно зашагал к каменистому склону, даже не глянув на Габриэля. Они поднялись к шале. Рукой в перчатке Поль закрыл дверь в дом.

– В эту хибару Жюли и приходила в две тысячи седьмом! – убежденно заговорил Габриэль. – Эскиме замешан! Нужно посмотреть, что внутри, нужно…

Поль снова схватил его за ворот:

– И оставить повсюду наши следы, чтобы нас вычислили по ДНК? Ты сдурел или что? Парень моей дочери погиб, мать твою! А ты не жандарм, ты всего лишь обычный штатский, и нет никакого официального расследования. Если узнают, что я был здесь в нарушение всех процессуальных норм, то на меня насядет Генеральная инспекция национальной жандармерии, я поимею серьезные проблемы, и кончится это отстранением от должности и полным крахом под занавес карьеры. Что до Луизы, то она больше видеть меня не захочет. Я не желаю все потерять из-за твоей бредятины.

Оставив Габриэля, Поль глянул на машину Давида Эскиме. Ему бы следовало сначала осмотреться на местности, а не соваться сразу в подсобку. Вот и облажался.

– Я вернусь позже, уже официально. И тогда сделаем все по правилам. Но мне нужно подумать, как лучше вытащить нас из этой задницы.

Он зашел в пристройку, нашел тряпку, протер те места, где они могли наследить.

– Я постараюсь, чтобы криминалисты не проявляли здесь особой дотошности.

Габриэль последовал его примеру. Вооружившись старым полотенцем, он занялся верстаком, протер страницы альбома и вышел из сарая вслед за Полем. Тот повесил замок на место, и они быстрым шагом двинулись через лес. Дойдя до машины, жандарм достал из багажника пакет с блокнотом: