Мне кажется, что власть не может или не хочет понять простой мысли, сформулированной в 2014-м кем-то из тогдашних оппозиционеров Майдану: «Нам нужно понять простую вещь — после Майдана из Украины ушли не территории, а люди, живущие там. Люди, которые не захотели жить по правилам Майдана. И Украина ничего не делает сегодня, чтобы предложить альтернативу тем, кто в 2014-м проголосовал на референдуме в Крыму и взялся за оружие в Донбассе, чтобы защитить свои дома и своих близких».
Но вернемся к конкретным примерам. С жителями Донбасса ситуация ещё более абсурдная, чем с объявленными в розыск тысячами крымчан. В Киеве, в Лукьяновской тюрьме я столкнулся с бизнесменом из Донецка — он сидел по статье 258 УК Украины за финансирование терроризма. После его рассказа все прямо как в присказке — волосы если не дыбом, то точно начинают шевелиться. Человек жил и работал в Донецке, совершенно не интересовался политикой: «Веришь, в 2014-м и 2015-м даже на концерты российских артистов не ходил, которые были на центральной площади, некогда». Семья, дети, больная мать, бизнес — забот хватало. Потом решил, что лечить мать и давать детям образование лучше не в условиях войны, и в конце 2016-го перебрался в Киев. Здесь тоже стал развивать бизнес, но в итоге оказался в тюрьме. По обвинению в… финансировании террористов в Донецке. Вопрос следователю: «А что, у вас есть мои платежки на счета Аль-Каиды?» Ответ: «Ну вы же платили налоги в ДНР… И коммунальные услуги тоже в Донецке оплачивали — вот и финансирование террористов. Ведь Верховная Рада называла ДНР и ЛНР «террористическими организациями». — «Но закона нет! Просто политические декларации!» В ответ молчание и пустые глаза следователя. Он рассказал мне, что в сердцах сказал следователю по своему делу: «Побойтесь Бога! Ведь рано или поздно я освобожусь и первое, что сделаю, вернувшись в Донецк, — соберу пресс-конференцию и скажу всем, кто там живёт, что им светит статья 258 часть 3 Уголовного кодекса Украины за финансирование террористических организаций! Только за то, что пенсионеры платят коммуналку, а врачи и учителя — налоги! А за это вообще-то наказание от пяти лет лишения свободы — всё равно как за материальную поддержку какой-нибудь Аль-Каиды!»
Это демонстрация очевидного — тех людей, что остались на территории республик Донбасса, никто на Украине не ждёт. Возможно, не дойдёт до массовых, повальных арестов, но раз уже существует практика сажать людей за решётку за уплату налогов, за то, что они не могли не делать, то никто не может ощущать себя в безопасности в сегодняшних республиках. Кто же после этого захочет приезжать на Украину из юго-восточных областей? Тем более выступать за возвращение в состав Украины.
Понятно, что всё, о чём я рассказываю, — результат работы большой государственной машины. Но ведь кто-то конкретно возбуждал эти уголовные дела, оформлял их документально, проводил аресты, писал подозрения и так далее. Молодые лейтенанты и капитаны, с которыми я общался, пока знакомился с материалами дела, были как раз из этой системы. Со многими из них у меня сложились спокойные, ровные отношения. Я не вёл с ними задушевных разговоров о политике, правомерности обвинений в мой адрес. Раза два за 10 месяцев коснулся этих тем и понял, что в таких беседах нет смысла — они люди системы, которые не готовы обсуждать смысл того, что делают. Но рано или поздно ведь станет понятно, что все это время эти люди, которые лепили дела про «финансирование терроризма», «посягательство на конституционный строй» и т. п., просто работали даже не на ценности, а на мелкие и лживые цели таких же мелких и лживых политиков.
Я понимал, что, даже признавая правильность моей логики, эти люди остаются заложниками, а может быть, и адептами того, что происходит вокруг. Они входят в систему и обязаны быть к этой системе лояльными. Наверное, среди них были убеждённые сторонники украинской власти — за всех говорить не могу.