Жил полярный капитан

Научно-оперативная группа представила руководству рейса два варианта маршрута: первый – от мыса Желания до острова Уединения с выходом на Североземельскую полынью, второй, кратчайший – на остров Визе с выходом к одному из островов Северной Земли – острову Пионер. Выбрали второй вариант.

На пути каравана часто встречали поля сплоченного льда толщиной до двух метров, так что почти треть маршрута атомоход был вынужден вести дизель-электроход на коротком буксире. Пересечение северной части Карского моря заняло 2,5 суток, и только в ночь на 1 июня суда миновали мыс Арктический (северная оконечность Северной Земли).

Караван спустился к югу вдоль восточного побережья архипелага, выбирая оптимальный и наиболее безопасный путь. Однако и здесь удавалось пройти всего 3–4 мили за вахту.

4 июня караван вошел в Восточно-Сибирское море, вся западная часть которого была забита мощными полями канадского пака, прижатого к припаю. Однако снимки из космоса показали, что за припаем сохранялась полынья, местами прерываемая перемычками сплоченного льда. Некоторые из них ледокол одолеть не мог, приходилось ожидать улучшения ледовой обстановки.

Из воспоминаний Г. Д. Буркова:

«Особенно сложная обстановка сложилась в море Лаптевых. Среди дрейфующих льдов образовались зоны сжатия в 1–2 балла. В южной части моря на трассе преобладали льды сплоченностью до 9 баллов. На северо-западе Восточно-Сибирского моря в конце суток 5 июня караван вошел в тяжелые двухгодовалые и многолетние льды. В течение последующих суток канал прокладывался ударами, за вахту проходили 2–4 кабельтовых. Средняя скорость каравана в Восточно-Сибирском море оказалась равной 5,5 узлов. 10 июня, к моменту подхода судов к проливу Лонга, под воздействием северных ветров лед прижало к побережью, ледоколу часто приходилось преодолевать лед ударами, сжатие на отдельных участках превышало 2 балла. В сложных ледовых условиях пролив Лонга караван прошел со средней скоростью 3 узла».

В восточной части Восточно-Сибирского моря и в проливе Лонга располагался толстый однолетний лед. Путь каравана проходил в 15–25 милях от берега в сплоченных полях, где «Сибирь» вела «Мышевского» на буксире. На чистую воду суда вышли уже в Чукотском море. От мыса Нет-Тэн транспорт смог двигаться самостоятельно, а ледокол отправился на запад для выполнения второй части задания – организации дрейфующей станции СП-24.

Возвращаясь на запад, «Сибирь» шла вдоль побережья до мыса Шелагский, откуда повернула на северо-запад, преодолевая однолетние льды. 1 июля в 10 часов 30 минут экспериментальный высокоширотный рейс был успешно завершен.

Успешное выполнение рейса транспортом «Капитан Мышевский» показало возможность плавания в весенний период по высокоширотным трассам под проводкой мощных ледоколов.

Тяжко терять друзей молодости

Дойбан Александр Моисеевич,

Почетный полярник

Тяжко, ох как тяжко терять друзей молодости. Вместе с ними уходит часть твоей жизни. Но остается память. Она всегда с тобой, до последнего часа. И это прекрасно!

С Германом Бурковым и его семьей я впервые познакомился в 1969 году. Я прилетел из Хатанги (Таймыр) в Мурманское морское пароходство для утверждения в должности начальника портопункта Умба (Кольский полуостров).

В это время в Мурманске уже работали мои старые товарищи по Одесскому институту инженеров морского флота (ОИИМФ) С. Коган и Б. Зильбершехт. В один из вечеров они предложили мне с женой пойти в гости к их друзьям Бурковым. Герман с женой Дианой нас встретили очень тепло и дружелюбно. И вот с тех пор пошла наша дружба, которая длилась 45 лет. В квартире, кроме Германа и Дианы, жили его мать Анисья Николаевна, поморка из старинной рыбацкой семьи Железниковых, и двое детей — Лариса (около 17 лет), внешне очень похожая на свою бабушку, и сын Серёжа (около 15 лет). Отца Германа Дмитрия Афанасьевича уже не было, он умер в 1962 году.