Жил полярный капитан

Поход окончен, поданы швартовы …
На берег жизни разно мы сошли,
Но встать за друга мы всегда готовы,
И с флота наши души не ушли.

Мы уходили в море на работу

И оставляли в дымке берега.
Не о вождях нас мучила забота —
Мать-Родина была нам дорога!

Добротно море души шлифовало,

И долго нам неведом был покой:
Штормами жизни где нас не мотало
Крушенье льдов упрямой чередой!
На Полюс шли отнюдь не за богатством —
Подвижка льдов, торосы, холода!
Полярники – особенное братство,
На карте Арктики имен их череда!

Прощанья с друзьями и тризны:

Уходят в безмолвие, седы,
Кучиев и Дралкин, и Марк Шевелев
Чуть-чуть не дойдя до Победы.

Наши жены – конечно, отдельная тема.

Тяжкий крест вместе с нами по жизни идти!
Коль любовь с пониманьем – так это поэма,
Если нет – только рифмы на трудном пути.

А двадцать лет промчались как мгновенье!

Собрались мы отметить юбилей.
Друзья мои! Вы – чудное виденье,
Нет нынче лиц приятней и милей!

За юбилей! Ну, и за тех, кто в море!

За тех друзей, кого уж с нами нет,
За дружбу флотскую и в радости и в горе,
За Русь, за Арктику, за счастье долгих лет!

20 апреля 2010 г.

Встреча с капитаном

Кренкель Теодор Эрнстович,

доцент МТУСИ

Все, кто интересуется Арктикой и Антарктикой, знают, что существуют три категории людей, которые профессионально занимаются полярными исследованиями: сами полярники, лётчики и моряки.

Меня, как сына радиста корабля «Челюскин» Эрнста Теодоровича Кренкеля, участники челюскинской эпопеи стали с середины 70-х годов приглашать на ежегодные встречи, посвященные «потоплению» «Челюскина» 13 февраля 1934 года. Время неумолимо летит, и теперь уже мы на пару с Юрием Петровичем Сальниковым, кинорежиссером-документалистом, поддерживаем традицию проведения ежегодных встреч, посвященных этой исторической дате.

Моим первым знакомым полярным капитаном был Юрий Константинович Хлебников. На 40-летии челюскинской эпопеи я познакомился ещё с одним легендарным полярным капитаном – Иваном Александровичем Маном.

С Германом Дмитриевичем Бурковым я познакомился в 80-е годы, когда он был Президентом Московской благотворительной общественной организации полярников и Председателем отделения географии полярных стран Московского центра РГО.

Первые впечатления – высокий статный блондин с неторопливыми движениями. Как у военных всегда чувствуется выправка, так и у полярных капитанов особая стать. Доброжелательность Германа (мы как-то сразу перешли на «ты») создавала впечатление, что мы уже давно знакомы.

Уже позднее я узнал, что Герман – потомственный помор, а это о многом говорит. Конечно, по возрасту он был для меня старшим другом. Помню встречу с Германом в офисе МОСПОЛ в районе метро «Аэропорт». Мы зашли туда вместе с Маолой Георгиевной Ушаковой и Юрием Константиновичем Бурлаковым. Юрий Константинович, полярный геолог, рассказал о современных находках мамонтов за Полярным Кругом. Герман с интересом слушал, задавал вопросы. Манера беседы у него была спокойная и уверенная, без суеты. В такой же манере он проводил ежемесячные заседания Отделения географии полярных стран. На сидящего за председательским столом Германа Дмитриевича приятно было смотреть.

Вспоминаю реплику доктора географических наук, Почетного полярника Владислава Сергеевича Корякина: «Герман, я помню, как ты к нам пришел на остров Домашний!». Речь шла о заходе на остров парохода «Мста», на котором Герман Дмитриевич долгие годы был капитаном. А для любого полярника приход корабля на полярную станцию – ярчайшее и запоминающееся событие.