Читаем Жила-была переводчица полностью

Жила-была переводчица

О, как все это предельно-низко!Чтó будет дальше, не знаю.

Спасибо за ласковые письма, за монеты, за № «Меноры» с отличным Вашим переводом моих «Пророков». Был бы очень рад получить еще несколько экземпляров этого №-а для рассылки друзьям.

Милая, когда можно Вас увидеть в ближайшие 3–4 дня?[854] Хотелось бы, и не знаю, не сбегу ли неожиданно куда-нибудь. Неуютно моей душе.

Привет Марселю.

Ваш

К. Бальмонт.

P. S. Я был у Шато. Он хотел скоро быть у Вас и сказал мне, что он отстоял у Грассе Кузминскую через Брэна[855].

135

Париж. 1926.VI.29.

Мой добрый друг, Люси, у меня ничего нет в сердце, кроме боли, и потому я молчу.

Не знаю, в деревне Вы или в Клямаре. Пишу для верности в Клямар.

Шлю два стиха[856]. «Крылья» я Вам читал в золотой, счастливый день у Вас.

Пошлю Вам завтра еще что-то. Я все-таки работаю. Мысль моя не побеждена злыми играми Рока.

Моя милая Люси, я целую Ваши руки.

Ваш

К. Бальмонт.

P. S. Мне нравится, когда Матерь Божью изображают с семью копьями в сердце.

136[857]

Париж. 1926.VII.1.

Дорогая Люси, я Вам писал два дня тому назад в Клямар. Пишу и в Нери[858], но, не зная, сколько вы пробудете в Нери, не ведаю, куда вернее писать. Я ведь умру провинциалом. Однако же бесчестная Парижская почта (моего quartier[859]) так безобразна (у меня пропадали и заказные письма!), что моя боязнь оправдана. Мне хочется послать Вам нечто, что, быть может, Вы захотите перевести. И нечто сказать. Ваш перевод «Юности»[860] великолепен, кроме последней строки, которую я, как Вы, не очень люблю. – Мы все здесь. Но я пишу стихи и прозу, воинственен и бодр, даже весьма.

Ваш К. Бальмонт.

P. S. Мне нужно также сообщить Вам нечто о Société d’Études Atlantéennes, только что основанном[861].

Дорогая Люси, я Вам писал два дня тому назад.

137[862]

Capbreton. 1927. 7 февраля. Вечер.

Дорогая Люси, вчера ночью писал Вам и Кате о Вас, а сегодня утром получил обрадовавшую меня открытку от Вас с очаровательным письмом юноши, влюбившегося в наше детище, «Visions Solaires» (ах, зачем у нас лишь одно – и лишь такое!), и по сему влюбленно обвенчавшего нас по Цветочному Православию. Ваша открытка сегодня уехала в Москву к Кате. Не могу ли послать ей и трогательное послание юноши, от которого и я, и Елена, мы в восторге?

Я весело пляшу на блеске острия,Пишу стихи, люблю, мерцаю как змея,И говорю Люси: «Зачем Вы не моя?»

Ваш Бальмонт.

138[863]

Капбретон.

1927.

3 марта.

Привет и пожелания здоровья и солнечных мыслей.

К. Б.

139[864]

Capbreton, Landes, Little Cottage.

1927. 3 сентября.

Люси, где Вы и живы ли Вы? Я писал Вам – безответно. Здоровы ли Вы или не очень? Когда соберетесь написать мне, сообщите мне, прошу, послали ли Вы, в свой час, перевод «Белой Невесты» Шато? А также: Могли ли бы Вы доперевести 2–3 рассказа, чтобы Шато мог передать книгу моих рассказов своему издателю, желающему их издать?

Привет Вам и Марселю.

Ваш К. Бальмонт.

140

Капбретон. 1927. 23 сентября.

Милая Люси,

Ваше письмо из Клямара, только что полученное мною, меня взволновало многоразно. Воспоминания – от увиденной Вами Сиэны, которой, кстати, я не видел, хоть не однажды был в Италии, до Корочи, да, Люси, до Сабынина и до Корочи, – воспоминания.

Воспоминание. Нежнейшие уста.Я целовал ли их? Не знаю. Слышу: Помни.Хотя бы ты дробил гранит в каменоломне,Но ту люби всегда, чья светит красота,Ту, пред которой все – не та – не та – не та.Ты с ней неверен был. Будь ниже – вероломный,Но лик ее храни. И пусть с чертой чертаСтремят твой пыльный лик из мглы каменоломниТуда, где синяя не меркнет высота[865].