Читаем Жила-была переводчица полностью

Жучок-точильщик, тикающий в стенах, как часы, древоед, Anobium pertinax. По-Русски он зовется еще часовщиком. Французского его имени не знаю.

Привет Вам светлый.

Ваш К. Бальмонт.

164

Бускá. 1928.XII.11.

О, нет, Люси, я гораздо более дорожу возможностью увидеть скоро во Французском журнале мой рассказ в Вашем переводе. Пожалуйста, напечатайте «Voie aérienne»[944]. А Литовские мои очерки по-Французски я сейчас посылаю Милошу (это он, о ком Вы упоминаете), у него много знакомств и он напечатает их в N. R. F. или где хочет[945].

Шлю Вам письмо Лебега[946]. Прочтя, – прошу, – верните. Я послал Вам № «Эха Литвы»[947]. Пожалуйста, напишите мне Ваши мысли и впечатления по-Французски (а впрочем, если хотите, по-Русски) и позвольте мне послать Ваши слова моему другу Людасу Гире[948]. Он будет счастлив напечатать в оригинале и в Литовском переводе. Да?[949] Вы знаете, я Польшу очень люблю, но захват Вильны – лишь грабеж[950]. Однако, я не предрешаю Вашего ответа, и Ваше мнение – Ваше.

Привет Вам.

Ваш

К. Бальмонт.

165[951]

Капбретон. 1931. 29 <без указания месяца>

Люси милая,

Сегодня ко мне прилетела первая ласточка, уселась на телеграфную проволоку против моих расцветших барвинков (pervenches) и, глазками птичьими смотря в мои влюбчивые глаза, щебетала. Но эта первая ласточка была уже второй. Первою ласточкой было Ваше милое вчерашнее письмо. И, – по-царски, – на стих тотчас стих.

Письмом Вашим вчера я весь день был очарован. А в 12‐м часу ночи вздумал переводить с Чешского прекрасный псалом Антонина Сóвы, «Утренняя молитва Адама и Евы, старцев»[952]. Глянь, уж полночь, Елена кличет ужинать, работа остановилась на строчке:

Не перестал быть раем рай для того, кто сильный…

Заснул я поздно, часа в 4. А проснулся в 8-м. И несколько уж лет не писал терцин. Но вот Вам терцины.

Над потоком

Люси Савицкой.Переходя чрез мост чрезмерно-узкий,Я встретил утром юную Литвинку.Она была Литвинкою, но Русской.Пчела качнула тонкую былинку,Ее расцвет прерывисто лобзая.Луч золотил и мучил паутинку.Была весна, но далеко до мая.Два сердца, загораясь, полюбили,Запела песня, сказку обнимая.Два мотылька, в сверканьи ярких крылий,Над бурно разливавшимся потоком,Один другого взлетом торопили, –Счастливые своим сверкнувшим сроком,Летели к Солнцу, в музыке горенья.Весь мир с тех пор цветет мне Златооком.Кто полюбил, не знает разлюбленья!ВашК. Бальмонт.

Принятые сокращения

Бальмонт – Бунину –  Письма К. Д. Бальмонта И. А. Бунину / Публ. и примеч. Р. Дэвиса и Ж. Шерона // С двух берегов. Русская литература ХХ века в России и за рубежом / Под ред. Р. Дэвиса, В. Келдыша. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 22–81.

Бальмонт – Брюсову –  Переписка с К. Д. Бальмонтом 1894–1918 / Публ. А. Нинова, Р. Щербакова // Литературное наследство. Т. 98.1. Валерий Брюсов и его корреспонденты / Под ред. Н. Трифонова. М.: Наука, 1991. С. 30–239.

Бальмонт – Гире –  Письма Константина Бальмонта Людасу Гире 1928–1931 / Публ. П. Лавринца // Балтийский архив. Русская культура в Прибалтике. Т. 5. Рига: Даугава, 1999. С. 107–164.

Бальмонт – Ловричу –  K. D. Bal’monts Briefe an Božo Lovrić / Marija Salzmann-Čelan // Wiener Slavistisches Jahrbuch. 1979. № 25. P. 89–106.

Бальмонт – Ляцкому –  «Вы знаете, что во имя Врхлицкого я изучил чешский язык…» Письма К. Д. Бальмонта Е. А. Ляцкому 1920–1929 / Публ. Э. Олоновой // Славяноведение. 1997. № 4. С. 77–103.

Бальмонт – Шаховской –  «Мы встретимся в солнечном луче». Письма Константина Бальмонта к Дагмар Шаховской 1920–1926 / Публ. и примеч. Р. Бëрда, Ф. Черкасовой. М.: Русский путь, 2014.

Бальмонт – Шмелеву –  Константин Бальмонт – Ивану Шмелеву. Письма и стихотворения 1926–1936 / Публ. и примеч. К. Азадовского, Г. Бонгард-Левин. М.: Собрание, 2005.

Библиография –  Библиография К. Д. Бальмонта. Т. 1. Произведения поэта на русском языке, изданные в России, СССР и Российской Федерации (1885–2005 гг.) / Сост. С. Тяпкова, А. Романова, О. Епишевой. Иваново: Ивановский государственный университет, 2006.

Записные книжки –  Блокноты с ежедневными записями Л. И. Савицкой, хранящиеся в собрании ее наследников (Lestiou, France). Все записи велись по-французски и здесь цитируются в нашем переводе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии