Жилец

«Это хорошо, что он молчит, я пока ни на один его вопрос не знаю правильного ответа. Надо срочно придумать легенду, нейтральную, ни к чему не обязывающую. Итак, во-первых, я студентка! Ну да, конечно, студентка, вечная. Во-вторых, студентка какого вуза и какая специальность у этой студентки. В-третьих, и как ты здесь оказалась, студентка, в этом закрытом пансионате и еще в одноместном номере. Положим, на эти три вопроса я отвечу, и что потом? Кто он, как вышел на меня или его вывели, или меня вывели, что скорее всего, а может это случайность? Ой, как я не верю в такую случайность! А парень он вроде бы неплохой, как говорила мама, видный. Ну ладно, видный, живем дальше».

— Асад, ты чего молчишь, обиделся, что ли?

— Я не знаю, как с тобой разговаривать. Хотел по-хорошему, ты же мне с первого взгляда понравилась, а ты даже вино со мной пить не стала, и все перевернув с ног на голову, посмеялась надо мной.

— Не обижайся, это была шутка юмора.

— Как это? — оторопело спросил Асад.

— Да не бери в голову. — улыбнулась я.

— Не брать в голову? Как это? Я до тебя думал, что хорошо знаю русский язык, а теперь очень в этом сомневаюсь, — и, глядя на меня, тоже улыбнулся.

— Ладно, я у тебя по-русски спрашиваю: что будем делать дальше, или ты не знаешь? — спросила я.

— Ты шутишь, а я действительно не знаю.

Я смотрела на этого симпатичного растерявшегося парня. Внезапно озорная и бесшабашная мысль промелькнула в голове: «Какое мне дело до всего этого, я же не на службе и почему бы не продолжить влюблять его в себя».

— Думаю, что ты хотел бы, чтобы мы вернулись в твой номер и пили вино. Верно?

— Конечно, верно, но я об этом даже говорить тебе не решаюсь.

— А что! Я передумала гулять, мне твоя идея насчет вина нравится. Веди! — и с улыбкой взяла Асадуллу под руку.

Вечер получился чудесным, мы выпили вино и при этом действительно ближе познакомились. Асад узнал, что я студентка института международных отношений, что я владею английским и что после окончания буду работать в каком-нибудь посольстве за рубежом или останусь в Министерстве иностранных дел, я еще не знаю. На вопрос, как я здесь оказалась, ответила неопределенно, с нескрываемым недовольством, упомянув родителей, то есть демонстративно «соскользнула с темы». По взгляду Асада поняла, что у него сложилось нужное представление обо мне, что я, видимо дочь влиятельного чиновника и еще с не изжитой юношеской псевдо-самостоятельностью не хочу это обсуждать.

О себе Асад говорил мало и неохотно. Сказал, что он из Афганистана, из известной на его родине семьи старинного рода, что имеет одно законченное университетское образование, он юрист, а второе — военное, недавно окончил авиационное училище здесь, в Советском Союзе, в будущем он военный летчик, а может быть, и нет, еще не знает. В настоящее время живет в Москве и работает в афганском полпредстве. На мои прямые вопросы, касающиеся его личной жизни, отвечал немногословно, отделываясь общедоступными сведениями о своей родине, об истории, традициях. Это было интересно, но уводило от конкретики. С трудом я выяснила, что он мусульманин, но, как он выразился, светский мусульманин и что на родине у него нет жен. На мой дурацкий уточняющий вопрос: «Это как ваш Аятол Хомени?» Асад рассмеялся и назидательно, как взрослый ребенку, разъяснил, что аятолла Хомейни — видный мусульманский деятель, но не афганский, а иранский. И вообще в Афганистане все проще, с исламом в том числе, что женщины у них, если хотят, ходят в светской одежде без паранджи и, если хотят, могут работать наравне с мужчинами, и что многие современные мужчины могут позволить себе в некоторых случаях пить вино.

Так, что вечер вопросов и ответов, хоть и прошел за бутылкой вина, но явно не оправдал возлагаемых Асадом надежд. Расставаясь, я на всякий случай отказалась от предложения проводить меня. Мы договорились встретиться на следующий день, Асад пообещал увлекательную автомобильную экскурсию по городу и сдержал свое слово.

В назначенное время он подъехал ко входу на «Мерседесе» с дипломатическими номерами и потом возил меня по городу, знакомя с его достопримечательностями. Сочи я теоретически знала хорошо, но в действительности была в нем впервые. Все, что мне показывал Асад очень нравилось, особенное впечатление произвел Сочинский ботанический сад своим изобилием диковинных, собранных со всего света растений. Перед поездкой, чтобы повысить значимость Асада в его же глазах, я решила вести себя, как красивая кукла, что оправдывало мои ограниченные знания и демонстрировало невысокие умственные способности. Конечно, нужно было следить, чтобы не переиграть, и как оказалось, к моей досаде, особой необходимости в этих усилиях не было.