Жилец

С этими словами Ганна сняла со своей шеи искусно вырезанную из зеленого камня фигурку, напоминающую сердце, и повесила на шею Наталье.

— Это, по-вашему, талисман или оберег, носи его не снимая и да поможет тебе Бог! А еще я хочу поблагодарить тебя за сына.

И на насторожено-удивленный взгляд Натальи добавила:

— Это не то, что ты думаешь, а впрочем, не совсем так, в жизни все очень сложно переплетено. И вообще, мне нужно так много тебе сказать, но видно, не в этот раз, при следующей встрече, а она точно будет, я в этом не сомневаюсь. Ганна обняла Наталью и эти две еще недавно чужие женщины долго стояли прижавшись друг к другу.

* * *

Время шло, я росла. Постепенно образ Саши размывался, конечно, я его помнила, просто жизнь моя менялась. Мама вышла замуж, не то чтобы официально, просто к нам стал часто приходить дядя Боря. Обычно он последним заходил за перегородку, а когда уходил я не знала, мама меня загодя укладывала спать, однажды он не ушел, потом перенес свои вещи и остался у нас жить. Дядя Боря был спокойный, почти не пьющий и малоразговорчивый, с виду вроде бы ничего особенного, но мама, похоже, любила его. С появлением в ее жизни дяди Бори она изменилась, хоть и работала по-прежнему барыгой, но в наш дом, как в контору, уже больше никто не ходил, все свои дела мама вела вне дома, прямо возле террикона, и пить она перестала. Дядя Боря меня как бы не замечал, редко когда заговаривал первый, но, если я у него о чем-то спрашивала, нормально отвечал. Он меня никогда не обижал, даже не повышал голос, впрочем, он и маму не обижал. От него исходила такая сила, что не принимать ее во внимание и не подчиняться ей просто было невозможно. Он жил своей жизнью, не знаю, как маму, меня он точно в нее не впускал. Иногда мне казалось, что мы ему совсем не интересны и он с нами живет потому, что надо где-то жить. Так прошло несколько лет. Я уже училась в школе. Учеба мне давалась очень легко, так что хлопот с этим у мамы не было.

Первое время я на переменах ходила по коридору школы и всматривалась в лица старшеклассников в надежде увидеть Сашу. После занятий, быстро приготовив домашние задания, я шла гулять или находила себе занятия дома, другими словами, была предоставлена самой себе, а то есть попросту слонялась без дела. Развлечений не было никаких, разве что террикон, но к нему мама меня не подпускала и близко, может быть, поэтому он меня влек к себе и однажды я все-таки подкралась к нему. Как раз в это время породу не качали, и я бродила у его подножия, обходя большие камни и прыгая по камням помельче. Это было для меня, как новая игра, которая, как оказалось, могла плохо кончиться. В конце концов я допрыгалась до того, что очутилась в месте, куда долетают камни с вершины. Тишину нарушил негромкий шелест, который с каждой секундой усиливался. Я подняла голову вверх и оторопела: на меня летела лавина камней, от страха я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, просто стояла, как вкопанная и все, вдруг услышала крик, какой-то мужчина обращался ко мне. По форме это был набор матерных слов, но я хорошо понимала его смысл, но ничего не могла с собой поделать, стояла не шевелясь. Внезапно крепкие руки схватили меня, и мужчина со мной на руках отпрыгнул в сторону, и я увидела, как через то место, где я только что стояла, пролетел огромный камень. Потом он прыгал еще и еще, пока не споткнулся и мы упали. Вокруг с грохотом пролетали камни. Мне трудно было дышать, мужчина накрыл меня своим телом. Когда все стихло, он перевернулся на спину и я узнала в нем, неизвестно откуда взявшегося, дядю Борю. Он тяжело дышал, из ссадины на лбу сочилась кровь. Внезапно я поняла, что могло случиться, если бы он не оказался рядом, с ревом бросилась ему на шею. От пережитого меня всю трясло.

— Ну что ты, дочка, успокойся, все закончилось, мы целы, все прошло, не плачь. Дядя Боря обнял и успокаивающе гладил меня по волосам перепачканной угольной пылью рукой и продолжал говорить, а когда я немного успокоилась, отстранил меня и, глядя в глаза, сказал:

— Обещай мне, что никогда такое не повторится и что ты больше никогда не полезешь на террикон.

Еще не отошедшая от случившегося, я всхлипывая молча кивнула головой.

— Вот и хорошо. Пошли домой, скоро мама придет, а нам с тобой нужно привести себя в порядок, успеть хотя бы умыться.

О том, что произошло, дядя Боря маме ничего не сказал, ну и я, ясное дело, помалкивала.

Потом, когда я училась в четвертом классе, дядя Боря пропал. Никто не знал, где он. Однажды утром к нам в дом ворвались милиционеры с пистолетами, спрашивали у мамы и у меня: «Где он?» Маму увезли с собой, но к вечеру отпустили. Она потом рассказывала, что дядя Боря, по словам милиционеров, оказывается опасный преступник и его уже несколько лет ищут и не могут поймать, и что нам очень повезло, что остались в живых, и что мама пообещала, если он опять появится, сообщить в милицию. В то, что он злодей, ни мама, ни соседи, ни я не верили. Дядя Боря так и не вернулся.