Жилец (СИ0

  - Ну почему мне никто не верит, почему?

  Кузнец несколько раз крутнул меч перед собой, оценивая баланс, и задумчиво посмотрел на Ямара вдоль лезвия. Затем заговорил.

  - Видишь ли...людям очень трудно менять свою точку зрения на вещи и события, окружающие их. Они думают, что если они не будут замечать большого мира вокруг себя, то и мир не обратит на них внимание. Им проще считать, что ты врешь, или по-дурацки шутишь - существование деревенского дурачка вписывается в ту категорию, что они себе нарисовали, а вот то, что на них можно напасть - нет. Легче представить деревенского дурака, чем нападение на деревню. Ведь если они тебе поверят, - им придется признать, что мир состоит не только из привычных, но и непонятных вещей, к которым не подходят известные им мерки. А распинаться в своем невежестве - ох как нелегко!

  - Дрон, скажи им, а? - Ямар с надеждой посмотрел на кузнеца, но тот лишь покачал головой.

  - Тогда безумцем признают и меня, и убедить вообще никого не удастся.

  - Что же можно сделать?!

  Дрон медленно провел по клинку тряпкой, задумчиво глядя на закатывающееся за двери кузнецы солнце.

  - Что-то сделать можем только мы сами, - меч резко свистнул в воздухе, начертив какую-то немыслимую фигуру, - А больше... Я не знаю.

  Меч воткнулся в земляной пол, а, Дрон резко прошел к горну принявшись греметь железяками. Какое-то время Ямар наблюдал за кузнецом, и не заметил, как уснул.

  Утро было хмурым. Не из-за погоды - плохой погоды в День празднования Весны вообще не бывает. Над Ямаром даже не смеялись. Так или иначе, но на время Праздника его отправили пасти коз. Это считалось наказанием, но Ямар только плечами пожал. Праздники для него особым весельем никогда не были, а уж учитывая возможное нападение - лучшего способа отсидеться вообще не существовало. В горах Ямара не сыскали бы и вездесущие джинны Рашапа.

  Не обращая внимания на издевки ребятишек он выгнал коз за пределы Бену Башар, размышляя о словах кузнеца. Что мог сделать он - маленький и бессильный? Ямар занес было хворостинку, чтобы направить стадо к привычной горке, когда его осенило. Он мог сам проверить свои слова - обнаружив воинов раньше, чем они найдут село.

  - Пошли. - Он зло хлестнул первую попавшуюся козу, погнав стадо ко входу в долину Башар.

  ...В деревню он вбежал ненамного опередив воинский отряд. Пробираясь среди танцующих и веселящихся людей он пытался что-то сказать им, но его слова встречали смехом. Наконец толпа выбросила его к помосту, на котором сидел старейшина, цепко ухвативший его за ухо.

  - Что, мерзавец, снова за свое? Опять увидел тех, кто готовится напасть на нас?

  - Да смотрите же! - заорал Ямар во всю глотку, указывая на склон холма над деревней. - Разве вы не видите блеск мечей?

  - Это ручей идиот, - проскрипел Фериб.

  - А ветки, видите, они колыхаются!

  - Ветер... - сказал кто-то в толпе.

  - Возвращайся к козам малыш, - сказала одна из женщин, - Тебе, наверное, хотелось побывать на празднике, но ведь ты его чуть не погубил. Хлебни вина, и...

  Ямар махнул рукой и сгорбившись побрел по площади. Шаг, второй...

  С окраины деревни послышался крик ужаса и боли. Ямар не мог видеть, что происходит, но знал: это развернувшиеся цепью мародеры врываются в деревню.

  - Это он! - неожиданно послышался голос совсем рядом, как будто, и, обернувшись, Ямар увидел, что Фериб стоял на помосте, указывая на него.

  - Это он! - вновь крикнул Фериб. - Он накликал! Ямар виновен! Сын чужака! Проклинаю!...

  Ямар встретился взглядом со старейшиной, и попятился от бешеных, все больше наливающихся безумием, глаз Фериба.

  - Бей его! - заголосили вокруг. - Чужак!

  Ямар в растерянности смотрел на враз ставших чужими односельчан, угрожающе тянущихся к нему. Вдруг чьи-то руки обхватили его, поднимая в воздух.

  - Камнями его! - прошипела та самая женщина, что предлагала ему вина.

  Тот, кто подхватил его, оказался кузнецом. Отшвырнув Ямара как котенка за один из заборов, Дрон вскинул руки вверх - одна из них держала меч.

  - Стойте! - его голос заглушил на миг шум толпы, но что хотел сказать кузнец, осталось неизвестным, - чья-то рука уже метнула камень, попавший кузнецу в висок, и он неловко упал на камни площади.

  Затаившись за забором Ямар глядел на то, как остервенелая толпа...- вон Бассам, тихий пьяница, всегда пытавшийся напоить его в городе...Лакрида, мать двенадцати детей, что удивительно - семеро до сих пор живы... Старик Михос, всегда заступавшийся за него, когда его били мальчишки... - остервенело топчет упавшее тело, а на площадь вбегают воины, деловито полосуя клинками толпу.

  Ямар вновь наткнулся на взгляд старосты, потемневший от ненависти, и не смог оторваться от этих глаз, пока клинок рыжего здоровяка в рогатом шлеме командующего мародерами, по локоть не высунула из груди Фериба.

  * * * *

  Староста Зием Выонг звучно откашлялся, ожесточенно почесав зудящую шею.

  - Я понял твои причины, чужак, - сказал он, - Я даже могу предположить, что есть некая причина, делающая нашу деревеньку привлекательной для мародеров. Но не мог бы ты открыть ее нам?