Жили по соседству

Инженер Назаров с аппетитом обедал, что, однако, не мешало ему внимательно слушать собеседника. Куликовский был хитер, даже по-своему неглуп, но не проницателен. Внимание Назарова показалось ему хорошим признаком.

- Как понять "ненастоящее" перевыполнение норм? - с любопытством переспросил тот.

Куликовский оглянулся вокруг (этот трусливый жест не укрылся от внимания конструктора) и, наклонившись к своей тарелке, шепотом ответил:

- Блат у него могучий.

Как уже заметил читатель, Назаров был не только инженером и конструктором, но и человеком, как говорится, с живинкой. Сама его идея изучать работу новых станков не "в теплице", а на рядовом машиностроительном заводе была достаточно хороша. Вопрос о том, кто станет у новых станков, должен был решаться администрацией, партийной и общественными организациями завода, но он не мог не интересовать конструктора. Назаров хотел знать судьбу станков. Только поэтому он остался внешне спокоен и так же тихо спросил:

- Кто же Карасеву... потворствует?

- Отец! - сообщил Куликовский. - Он на заводе мастером штамповочного цеха работает и член партийного бюро. Понятно?

- Понятно.

- Когда керамику вводили, ни для кого пластин не было, а для Леонида Карасева всегда сколько угодно.

- Верно?

Назаров вытащил записную книжку, авторучку и быстро записал: "NB. Обяз. узнать, какими резцами пользовался Карасев. Марка, геометрия заточки, державка, крепление".

Истолковав факт появления записной книжки как благоприятный для него признак, Куликовский продолжал:

- Я, товарищ Назаров, рекордсменства не признаю. Работать нужно, понятно, с перевыполнением, "о аккуратно, чтобы и станок и инструмент всегда в порядке были...

Как видно, подсаживаясь к Назарову и затевая с ним якобы случайный разговор, Куликовский, выражаясь языком дипломатов, преследовал "далеко идущие цели". При этом у него хватило ума, опорочивая лучших токарей и косвенно восхваляя себя, не удаляться далеко от истины:

Сысоев слеп не был, но действительно обладал слабым зрением, "старику" Федорову было 55 лет. Даже сводя счеты с Карасевым, Куликовский допустил (помимо прямой клеветы на Федора Ивановича) только одну "неточность": Карасев, первым взявшийся за освоение керамики, получал "сколько угодно" пластин только в самые первые дни, когда все остальные токаря, побаиваясь хлопотливого нововведения, упорно держались за твердосплавные резцы...

Но даже эта осторожность не ввела в заблуждение инженера. Берясь за стакан с компотом, он неожиданно для Куликовского повернул разговор в другую сторону.

- Гляжу я на ваш поселок и не нарадуюсь: дома красивые, зелени много, молодежь нарядная, особенно девчата...

Наблюдение было сделано верно. В часы отдыха центр поселка походил на живой цветник. Работницы "Плюшевой игрушки", большие мастерицы швейного дела, умели и любили хорошо одеваться. Глядя на них, не скупилась на наряды и заводская молодежь.

"Девчатами интересуется, - по-своему истолковал слова Назарова Куликовский. - А что если..."

И здесь он изобрел такую подхалимскую подлость, что...

Впрочем, об этом изобретении Куликовского мы расскажем в другое время, в другом месте.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Наташа воюет со щитовкой. Гроза и пиво. Что слышали гипсовые статуи

1.

Лето выдалось знойное. Ради спасительных сквозняков дом Карасевых до глубокой ночи стоял с распахнутыми настежь дверями и окнами.

В глубине сада Федор Иванович устроил душ, под которым поочередно обливались все обитатели усадьбы. Только один Хап отказывался от водных процедур. Зато Ивану Ивановну от душа нельзя было (отогнать. Кто бы ни пошел освежиться холодной водой, она уже тут как тут. Наташа не шутя рассказывала, что однажды сильная гусыня вытолкнула ее из-под душа и при этом прогоготала: "Моя вода, моя вода!"

Когда Федор Иванович усомнился в возможности такого происшествия, Наташа заспорила:

- Ничего удивительного нет, папа: говорят же скворцы и попугаи! Правда, Ивана Ивановна пришепетывает и картавит, но понять ее можно. Она очень умная.

- Это хорошо, что умная и что ее понять можно. Вот бы ты и посоветовалась с ней, что после школы делать будешь?

Наташа надула губы.

- Ты только и знаешь надо мной смеяться! Пошутив над Наташей, Федор Иванович, как говорится, наступил ей на больное место: она никак не могла разрешить трудного вопроса о выборе жизненного пути. Кем только Наташа не мечтала быть! И врачом, и лейтенантом милиции, и экономистом, и... Как-то вечером она озадачила отца самым последним, а потому и "самым твердым" решением поступить на курсы иностранных языков.

- Это ничего, что у меня по немецкому четверка. Я стану изучать языки: китайский и испанский.

- Что же ты с ними делать будешь? По фестивалям разъезжать?

- Хотя бы! Зная испанский язык, можно жить в Аргентине.

- Можно. Только беда в том, что штатных туристов ни в одном учреждении не держат.

- Переводчицы нужны везде, даже на нашем заводе, А потом, когда я буду очень хорошо знать языки, поступлю на работу в Министерство иностранных дел.

- Вот оно что!.. В дипломаты податься думаешь?